Светлый фон

Вообрази скандал, сплетни и злословье: от пары отвернулись все их знакомые — китайцы, европейцы и даже земляки из Гоа. Поток заказов вдруг пересох, художник, некогда такой востребованный, стал парией, он влачит жалкое существование, зарабатывая на жизнь изготовлением вывесок и безвкусной росписью стен. Но эти двое все равно счастливы, ибо они обрели друг друга, и вскоре их любовь вознаграждается бесценным даром — дочкой Аделиной. Они ликуют, еще не зная, что конец их счастья близок — дни Аланцае сочтены, к нему уже подкрадывается мрачная смерть, принявшая обличье тифа.

После его кончины сеньора, выбиваясь из сил, доводит дочку до порога отрочества, а затем и сама безвременно сходит в могилу, и юную Аделину отдают в приют, где сироты и дети из малоимущих семей кое-как существуют на милостыню общества.

Коротко говоря, Аделина (больше известная как Адели) была не того нраву, чтобы вечно торчать в стенах сиротского приюта. Она сбежала в Макао, где со временем стала самой знаменитой куртизанкой (по слухам, тогда-то мой папаша ее и приметил, а что еще о том говорят — предоставляю твоему воображению).

Как водится, покровителей не устраивало, что приходится делить такую красотку с соперниками. Между любовниками, среди которых было много людей богатых и влиятельных, разгорелась яростная борьба, но победа досталась тому, с кем никто не мог состязаться. В какой-то момент своей жизни Адели стала заядлой опийной пристрастницей, и ею завладел человек, исправно снабжавший ее зельем; безымянный и безликий, словно тень, он носил прозвище Старший Брат. В роли его содержанки Адели, как ты понимаешь, превратилась в птицу в золотой клетке и была отрезана от своей прежней жизни. Дабы отсечь любые сомнения в ее верности, новый хозяин перевез Адели из Макао в кантонское поместье, куда и наведывался на досуге. Но люди такого сорта редко имеют возможность расточать время на любовницу, как бы того ни хотелось; когда Старший Брат не мог навестить ее лично, через своего доверенного помощника он присылал подарки в виде денег, украшений и опия. Вот тот молодой человек и стал единственным звеном, связующим Адели с внешним миром, ее спасательным кругом.

Вряд ли нужно говорить, чем все это закончилось: их, разумеется, накрыли, парень бесследно исчез, а что до Аделины… Говорят, она предпочла броситься в реку, нежели жить без любимого.

Дочитав досюда, ты, милая Пагли, вероятно, задашься вопросами, какие возникли и у меня: зачем господину Чану этот портрет? Кто ему Адели? И кто он такой? В поисках ответов ты наверняка придешь к тем же догадкам (открытиям?), что сами собой напрашивались в моих рассуждениях… Только не опасайся, что эти неизбежные ошеломляющие умозаключения помешают мне исполнить взятый заказ, а также долг перед мистером Пенроузом — твой бедный Дрозд не такая уж рохля, как можно подумать…