Остальные кареты следовали через ворота одна за одной. Из большинства экипажей в толпу летело по одной или две горсти монет, только уже не серебра, а меди. Разбрасываться шиллингами мог себе позволить лишь граф Гауэра, о богатстве которого ходили настоящие легенды. Но толпа с удовольствием принимала и медные гроши. Наконец, последняя десятая карета миновала ворота парка, а из дверей храма повалила нарядная толпа лучших людей города, которым дозволялось слушать мессу в обществе Их сиятельства. В основном, мелкие дворяне, купцы, главы ремесленных гильдий и члены городского совета. Почти все они были с жёнами и прочими домочадцами.

А тем временем толпа на площади стала быстро таять. Главное представление окончилось, и горожане возвращались к своим обыденным делам. Оставались лишь нищие оборванцы, клянча мелочь у последних прихожан, которые уже не швырялись горстями, а клали по одной монетке в грязные ладони попрошаек. И вот тут у Кислицина появился шанс. К самим воротам всё ещё было не пробиться, но никто ведь не мешал ему просить милостыню чуть в отдалении. И Сергей бросился к первому же прилично одетому прохожему с протянутой рукой. Но тот почему-то прошел мимо, даже не взглянув на Кислицина. Сергей кинулся к другом, но результат был точно такой же. Так он метался по площади, то к семейной паре, то к пожилой даме, то к молодому господину и всё безрезультатно. Никто не кинул и пени. Кислицин не мог понять, что с ним не так. Причину неудачи ему потом объяснит Сопля. Просто мелочь для милостыни горожане готовили заранее, исходя из своих финансовых возможности и лично скупости. Они уже раздали эти гроши возле ворот и не собирались лезть в кошелёк ради ещё одного оборванца подозрительного вида. А тем временем последние прихожане покинули храм и у ворот не осталось никого. Даже гвардейцев, которые ушли гораздо раньше, вслед за последней каретой.

Раздосадованный неудачей Сергей стоял и не знал, что же делать дальше. Ведь он не мог даже наняться грузчиком в порт, пока окончательно не заживёт левая рука. То ли с голодухи, то ли от переживаний, но у Кислицина вдруг закружилась голова и ему пришлось присесть на корточки, чтобы не упасть. Обещавший его покормить, Сопля не появлялся. Хотя пацан мог просто не разглядеть Сергея среди народа, которого на площади слонялось ещё достаточно много. В данный момент, юный голодранец был для Кислого единственным шансом хоть немного насытить утробу. Поэтому он встал и шатаясь поплёлся к тому месту, где расстался с Соплёй. То есть обратно к забору. И тут Сергей увидел, что одна карета, из тех, которые находились вне территории храма, ещё не уехала. Причиной была семейная ссора. Владелец кареты — мужчина средних лет, довольно-таки богато разодетый, видимо дворянин или купец, отчитывал свою молодую, рыжеволосую супругу. Ничего особенного. Обычная сцена ревности. Видимо женщина позволила себе кому-то улыбнуться во время мессы. И Кислицин решил ещё раз попытать счастья. Приблизившись, Сергей скривил жалобную гримасу и вытянул вперёд правую руку.