— И почему, Хорёк, от тебя одни неприятности? — влепив тощему подзатыльник, спросил горбун.

— Корявый, так я же всё по закону сделал — начал оправдываться тощий — Пока деньги на земле они ничьи. Кто первый взял тот и хозяин.

— Ты же видел, что золотой ему бросили! У своих воруешь, плесень! — заревел Корявый и отвесил тощему ещё одну затрещину.

— Кто свой? Да, я его знать не знаю — потирая голову проскулил Хорёк.

— Теперь знаешь! Сегодня заплатишь мне и его долю тоже — рявкнул горбун и добавил уже Кислицину — А ты не зевай в следующий раз! Не у себя в лесу! Потеряли золотой, болваны! В следующий раз, если что, драку не затевай, а мне скажи. Я разберусь. Понял?!

Закончив нравоучения, Корявый пошёл по своим делам, а расстроенный тощий засеменил вслед, уговаривая горбуна изменить несправедливое, по его мнению, решение.

— Да уж. С Хорьком надо быть начеку — услышал Сергей знакомый голосок Сопли — Тащит всё, что плохо лежит. Давно бы повесили дурака если бы не Корявый. Горбатый хоть и строгий, но справедливый. И своих не бросает.

— А у тебя, как дела? — обернувшись, спросил Кислицин.

Сопля самодовольно оскалился и продемонстрировал Сергею шиллинг.

— Я в этом деле мастер — похвалился пацан — Главное успеть сунуть монету в рот, пока не отняли.

— Раз так, давай пожрём уже. А то, башка кружится с голодухи — попросил Кислицин — Где здесь ближайший кабак?

— Ага! — засмеялся Сопля — Кто нас туда пустит? Пошли в Нору. Там все наши кормятся.

Сергей возражать не стал. Сейчас он готов был идти хоть на помойку, лишь бы утолить голод. Норой оказался большой сарай на территории порта, который сильно напоминал заброшенный склад. Внутреннее убранство Норы так же не сияло роскошью. Это был всё тот же сарай с грубо сколоченным деревянным потолком, который освещали две простенькие круглые люстры, закреплённые цепями на массивных балках. Пол заведения не имел покрытия. Поэтому четыре грубо сколоченных длинных стола, поставленных в форме двутавра, располагались прямо на земле. Справа от входа, деревянная лестница вела на чердак, который по всей видимости представлял из себя мансарду. Там находилась кухня, склад продуктов и апартаменты самой хозяйки этого дивного заведения, которую звали Норрой. Именно в её честь и получил своё прозвище сей кабак, а не из-за грязи и вони, как вначале решил Кислицин.

Хозяйкой кабака оказалась коренастая бабёнка средних лет с лохматыми седыми кудрями на абсолютно круглой голове. Её когда-то белоснежный фартук был весь разукрашен пятнами от жира и соусов. Обслуживать клиентов Норре помогала лишь одна девчонка лет двенадцати, которая шустро носилась вверх и вниз по лестнице, принося и унося посуду на самодельном деревянном подносе. Заметив новых посетителей, Норра приветлива кивнула Сопле и оценивающе взглянула на Кислицина.