— Не то и не другое — начал заливать ему повеселевший Сергей — Я сам по себе. И зовут меня Кислый. Грабил богатых неподалёку от Оксфорда пока не попался. Думал всё! Повесят или ещё чего похуже придумают. Но оказалось, одному богатому вельможе позарез надо укокошить другого знатного вельможу, но так чтобы на него никто не подумал. Большие деньги мне пообещал, если всё сделаю чисто.

— Ну и как? — заинтересовался рассказом Уриен — Укокошил?

— Да, в том-то и дело, что ещё нет? — перейдя на доверительный шёпот, сообщил Кислицин — Пока думал, как подобраться к этому гаду, он уехал в Кардифф, чтобы присягнуть на верность принцу Эллиоту. Я естественно за ним Кардифф. Вот тут-то меня повязали и продали на галеру Исулу. Ну, дальше вы и сами знаете. А теперь без пальца всё! Плакали мои денежки. Я ведь собирался вельможу этого из лука застрелить. Иначе к нему никак не подберёшься. Охрана кругом.

— Так застрели пса из арбалета — предложил Уриен — Можно и без пальца. Взвёл, уложил болт и целься себе спокойно.

— А где взять деньги на хороший арбалет? — вздохнул Сергей — Лук-то я и сам могу смастерить, а для самострела металлические детали нужны.

— Получается, про сокровище Гастманов ты нам наврал? — спросил Секира, которого заморочки Кислицина мало интересовали — Харон будет очень разочарован.

— И ничего не наврал — ответил Кислицин, разливая ром по стаканам — Когда я добирался в Кардифф, то попал под ливень прямиком у женского монастыря.

И Сергей поведал новым друзьям про свои приключения в монастыре аббатисы Фрейи. Рассказал почти всё как было, не упомянув лишь о Джулии Лестер. Кислицин заметил, злорадный огонёк в глазах чернявого.

— Так значит у Гастманов сестрёнка имеется? — довольно ухмыльнулся Секира — Это очень хорошо.

— И это ещё не всё — продолжил Кислицин, решив сдать всех подельников Гастманов — Ей помогает сбывать награбленное монах-инквизитор по имени Эван. Это он меня продал Исулу, узнав, что я в курсе их гнусных делишек. Хотел сперва зарезать, а потом решил, что я и так сдохну на галере.

От нахлынувших воспоминаний Сергей даже прослезился. Но тут его и остальных посетителей привлёк звук струн. Оглянувшись, Кислицин увидел Бланку с лютней в руках. Устроившись на ступенях лестницы, девчонка запела какую-то грустную балладу про рыцаря, уехавшего на войну. И его несчастную невесту. Весь обеденный зал моментально притих, внимая её нежному, совсем ещё детскому, голоску. Кислый ели-ели дотерпел до конца этой тягомотины. Когда стихли последние звуки, Сергей тяжело поднялся и пошатываясь подошёл к Бланке.