Нет. Кислицин не собирался обворовывать Дилана. Разве это воровство, взять из каждого кошелька по одной золотой монете? Вот если бы он забрал себе все деньги, то это действительно было бы воровство. А так, он просто изъял то, что ему причиталось, по справедливости. Сергей спрятал десять соверенов в свой кошель и закрыл сундук. Мешочек с брюликами Кислый пока забирать не стал. А зачем? Ведь код замка он теперь знает — «101960». Судя по всему, шифром являлся месяц и год рождения самого баронета. Но это было лишь предположение Сергея.

Вот теперь Кислицин мог переехать в какую-нибудь гостиницу или постоялый двор. Подальше от отмороженной Бетрис и придурка Ричарда д'Обиньи. Только сделать это надо, когда в коридорах дворца будет шляться поменьше народа. Лучше всего ранним утром. Сергей опять вызвал слугу и приказал, чтобы тот разбудил его завтра в пять часов.

— Да. И верни эту штуку доктору — протягивая лакею стетоскоп, добавил Кислицин — Скажешь, что он сам забыл. Вот здесь, на столике. А потом, когда вернёшься, принеси бару бутылочек вина, которое я пил сегодня за обедом. Мне док велел употреблять побольше жидкости.

Когда слуга вернулся с двумя бутылками вина и каким-то местным деликатесом из печёных яблок со свиной поджаркой, Сергей без всяких церемоний усадил его за стол. Друзей у Кислицина во дворце не имелось, а бухать весь вечер одному ещё то удовольствие.

— Даже не спорь — пресёк возражения лакея Сергей — Удачное дело надо обязательно обмыть. Иначе Фортуна может обидеться и отвернуться. Лучше расскажи мне здешние новости. А то я совсем отстал от светской жизни.

Ломался слуга не долго. Буквально до первого выпитого стакана. Оказалось, его зовут Барни и прислуживает он во дворце маркиза Бристоль практически с раннего детства. И вообще, служить при дворе Их светлости, это фамильная привилегия, которая передаётся по наследству. Барни оказался весьма разговорчивым малым. Это просто удивительно, как много можно узнать от лакея, если его напоить. Начиная с дворцовых сплетен и кончая военно-политической обстановкой в целом. Барни рассказал, что на данный момент, Бристольский залив и река Северн являются естественной границей между враждующими армиями. Конечно не считая города Глостер, который был окружён королевскими войсками. Единственный в округе мост через реку Эйвон, где недавно произошло сражение между принцем и графом Солсбери, теперь был с обеих сторон перегорожен деревянными редутами и перестал функционировать. В общем, пока не одна из враждующих армий не решилась форсировать водную преграду, видимо опасаясь серьёзных потерь. Принц Эллиот продолжал копить силы в Кардиффе, а герцог Кембриджский ожидал подкрепление из Лондона. Тем временем знать Уэссекса в Бристоле развлекалась, как только могла. Пиры, балы и маскарады случались практически каждый день. Дворяне рангом пониже не уступали своим сеньорам, пьянствуя по городским кабакам и ресторанам. Случались конечно же ссоры и даже дуэли. Из проживающих во дворце, Кислицина больше всего интересовал д'Обиньи и чего от него можно ждать. Ответ лакея не порадовал. Ричард д'Обиньи оказался известным дуэлянтом и задирой. Ходили слухи, что его специально нанимают за деньги, если кого-нибудь надо укокошить на дуэли. Могла ли Бетрис нанять этого бретёра? Неизвестно. Но у Кислицина на этот счёт не было ни малейшего сомнения. О Дилане Аберфрау слуга отозвался лишь одним словом — «скряга». За всё время, что Барни обслуживал молодого джентльмена, тот не отблагодарил его ни пенсом. А вот Бриор де Кономар напротив, никогда не забывал вознаградить лакея за оказанную услугу. Правда, делал он это оригинально, швыряя монетку на пол. Но прислуга на графа не обижалась. В конце концов, у джентльмена могут быть свои причуды. Так они общались, пока лакея окончательно не развезло. Сообщив Кислицину, что ему надо немного отдохнуть, Барни улёгся прямо на ковре возле кровати.