Поэтому в культурах, чья родословная включает Древнюю Грецию, неизменно отыскивается сильная дифференциация субъект-объект: грамматика древнегреческого мифоса подразумевала четкое естественное деление на субъекты и предикаты. В китайской культуре, например, отношения субъект-предикат грамматикой определены не так строго, и потому строгая философия субъекта-объекта отсутствует. А в иудео-христианской, где ветхозаветное «Слово» было священно само по себе, люди жили, жертвовали собой и умирали во имя слов. В этой культуре суд, действующий по нормам статутного и общего права, может просить свидетеля говорить «правду, всю правду и ничего, кроме правды, и да поможет мне Бог» и на эту правду рассчитывать. Но перенесешь такой суд в Индию, как это сделали британцы, – и не добьешься никакого успеха в искоренении лжесвидетельства, поскольку индийский мифос – другой, святость слов так не воспринимается. Сходные проблемы возникали и в этой стране – среди малых народностей с различной культурной историей. Примеров того, как различия в мифосе управляют различиями в поведении, – бесконечное множество, и все пленительны.

Довод «мифос над логосом» указывает, что каждый ребенок рождается невежественным – как пещерный человек. Но мир не превращается с каждым новым поколением в долину Неандерталь из-за непрерывного, нескончаемого мифоса, трансформированного в логос; мифос по-прежнему – огромный массив общего знания, он объединяет наши разумы подобно клеткам, объединенным в теле человека. Чувствовать, что не слишком целен, что можно принимать или не принимать этот мифос по желанию – значит не понимать, что такое мифос.

Есть лишь один тип человека, говорил Федр, который принимает или отрицает мифос, в котором живет. Отказавшийся от мифоса человек, говорил Федр, называется «безумцем». Выйти за пределы мифоса – значит спятить…

Господи, ведь только что пришло мне в голову. Раньше я этого не знал.

А он – знал! Должно быть, он понимал, что будет дальше. Вот оно все и приоткрывается.

Есть фрагменты, обрывки, детали головоломки, их можно складывать в большие группы, но эти группы не сливаются, как ни старайся. А затем возникает один фрагмент – и он подходит к двум разным группам, и вдруг эти две большие группы соединяются. Отношение мифоса к безумию. Вот ключевой фрагмент. Сомневаюсь, чтобы раньше об этом говорили. Безумие – terra incognita, окружающая мифос. А он знал! Знал, что Качество, о котором он говорит, лежит за пределами мифоса.

Вот оно! Ибо Качество – генератор мифоса. Вот так. Вот что он имел в виду, когда утверждал: «Качество – тот непрерывный стимул, которым среда вынуждает нас созидать мир, где мы живем. Полностью. До последней частицы». Человек не изобрел религию. Человек изобретен религией. Человек изобретает реакции на Качество, и среди них – понимание того, что есть сам человек. Что-то знаешь, а потом лупит стимул Качества, и пытаешься его определить, но под рукой лишь то, что ты знаешь. И твое определение складывается только из того, что знаешь. Аналог уже известного тебе. Иначе и быть не может. Оно не может быть ничем другим. И вот так прирастает мифос. Аналогиями того, что уже известно. Мифос – нагромождение одних аналогов на другие и третьи. Их грузят в вагоны поезда сознания. Мифос – целый поезд коллективного сознания всех людей на связи друг с другом. До последней частицы. А Качество – рельсы под этим поездом. То, что за пределами поезда, по бокам – это и есть terra incognita безумия. Федр знал: чтобы понять Качество, придется оставить мифос. Вот почему он пошел юзом. Знал: что-то должно случиться.