Набрасываю на него свою куртку. Он снова утыкается головой в колени и плачет, но теперь это низкий вой человека, а не прежний, жуткий. Мои руки мокры, лоб, похоже, тоже в испарине.

Немного спустя он выдавливает:

– Почему ты нас бросил?

Когда?

– В больнице.

У меня не было выбора. Полиция мешала.

– Они тебя не выпускали?

Да.

– А почему тогда ты не открыл дверь?

Какую дверь?

– Стеклянную!

Сквозь меня будто медленно пропускают ток. Какая стеклянная дверь?

– Ты что, не помнишь? – говорит он. – Мы стояли, а ты был за дверью, и мама плакала.

Я ему никогда не рассказывал про этот сон. Откуда он знает? Нет, нет…

Мы в другом сне. Вот почему голос у меня такой странный.

Я не мог открыть дверь. Не велели открывать. Надо было делать, что велят.

– Я думал, ты с нами не хотел, – говорит Крис. Опускает голову.