– Да, командир, – кивнул Макрон. – Но что именно я должен делать?

– Просто разговаривать с людьми. Осторожно, не пытаясь давить на них ради информации. Говори ровно столько, сколько необходимо, не больше, но внимательно слушай. И докладывай мне.

– Есть, командир.

– И вот еще что… – Максимий повернулся и кивнул в сторону последнего патруля, стоявшего вольно возле ворот. – Я хочу, чтобы ты сегодня прошелся с ними. Проводник говорит, что к востоку отсюда есть несколько маленьких хуторов. Возможно, они стоят того, чтобы их проверить. В конце концов, шайке Катона нужна еда. Если заметишь хоть малейшие признаки того, что туземцы укрывают беглецов, ты сам знаешь, что делать. Пусть их судьба послужит примером другим.

– Есть, командир.

– Там с ними оптион, Кордом кличут, из центурии Феликса. Парень хороший, можешь на него положиться. Приказ ясен?

– Так точно, командир.

Максимий помедлил, пристально глядя на Макрона.

– Когда вернешься, доложишь обо всем!

– Я все понял, командир, – ответил Макрон и отдал честь.

– Тогда желаю удачи.

В полдень Макрон приказал патрулю сделать привал. Были выставлены часовые, а остальные бойцы устало опустились на землю и потянулись за флягами. Небо сияло голубизной, и лишь кое-где по нему медленно плыли, удаляясь через топи на юг, пушистые облака. Макрон истосковался по тени и с тоской провожал их взглядом. Солнце палило нещадно, над болотом стояла влажная духота, и все бойцы патруля исходили потом. Подшлемник Макрона промок насквозь, и он чувствовал, как крупные капли пота катятся по его лбу и стекают на щеки. Жара была изнуряющей, и солдаты ворчали по этому поводу все утро, пока Макрон не потерял терпение и не приказал им заткнуться. После этого они шли молча, но по мере того, как проводник вел их все дальше по узким тропкам, пролегавшим сквозь заросли, или через отмели, покрытые стоячей, дурно пахнущей водой, и легионеры не видели никаких признаков человеческого жилья, вид у них становился все более угрюмым.

– Корд! – Макрон помахал рукой, подзывая оптиона. – Спроси у него, долго нам еще тащиться?

Оптион кивнул и направился к туземному проводнику, лохматому коротышке в грубой шерстяной тунике и штанах в обтяжку. Ни обуви, ни шапки на нем не было. Его вели на кожаном поводке, и ошейник до красноты натер ему толстую шею. Проводник был кузнецом, отличался благодаря своему ремеслу силой рук, а отнюдь не ног, и за время похода через болото настрадался даже больше, чем облаченные в доспехи легионеры. Хоть он и утверждал, что ему известно местонахождение хуторов, Макрон подозревал, что малый сбился с пути. Конечно, тот факт, что его семья была взята в заложники и сейчас содержалась в римском лагере, в тесной клетке, был достаточным мотивом для того, чтобы побудить варвара как можно скорее найти правильную дорогу. Но сейчас он выглядел вконец обессиленным: сидел на корточках, тяжело дыша, и с тоской посматривал на флягу в руках караулившего его легионера. Когда Корд пнул туземца носком сапога, тот испуганно вскрикнул и с затравленным видом оглянулся на оптиона. Корд, дернув за поводок, поднял его на ноги.