Непот медленно кивнул, и Катон повернулся к командиру когорты:

– Убери меч, командир.

Несколько мгновений Максимий оставался неподвижен, затем напряжение вокруг его глаз ослабло, и он улыбнулся.

– У тебя преимущество, Катон. Пока.

– Меч, командир… убери его.

Максимий опустил меч, но из руки не выпустил.

– Убери меч, командир! – настойчиво потребовал Катон. – Больше предупреждать не буду.

– Что, прикажешь своему человеку меня убить? Сомневаюсь.

В гробовой тишине Катон протянул руку к командиру когорты. Он слышал отчаянное биение собственного сердца; горло в попытке справиться со страхом перехватило от напряжения. В какой-то момент юноше показалось, что Максимий видит его насквозь, и губы центуриона тронула презрительная усмешка. Катон наклонил голову, глядя в упор на своего командира.

В конце концов Максимий кивнул и вложил меч в ножны.

– Ладно, парень. Так и быть, я тебя выслушаю, – промолвил он, небрежно повернувшись к Катону спиной и направившись к своему столу. – Что там у тебя насчет атаки?

Катон заметил, как Туллий испустил глубокий вздох облегчения, но сам он понимал, что дело далеко не кончено. Быстро шагнув следом за Максимием, Катон выбросил вперед руку, ухватил меч командира когорты за рукоять, вырвал с резким звуком из ножен и приставил к его спине. Максимий замер.

– Лучше убери его, пока еще не слишком поздно, – промолвил командир когорты.

– Уже слишком поздно, – отозвался Катон.

Туллий выступил вперед.

– Ты что вообще делаешь, Катон? Он же согласился нас выслушать.

– Командир, мы не можем ему доверять. Выслушать он нас, может, и выслушает, но, как только мы выйдем из палатки, прикажет взять всех под стражу, а то и убить на месте. Непот!

– Да, командир?

– Свяжи его.

– А что насчет этого? – Макрон указал на центуриона Феликса. – Он ведь не пойдет против своего начальника.