— Я о тебе позабочусь, матушка. — Он поставил на стол свой вещмешок, развязал его и вытащил изнутри кожаную сумку, которую Миниций оставил на крыше. — Это его имущество. Я так понимаю, теперь оно твое.

Порция воззрилась на сумку.

— Что там?

— Золото, есть драгоценные камни, серебро. Более чем достаточно для безбедной жизни. Отказываться от мечты о маленьком имении тебе не придется.

Ее глаза оставались прикованными к сумке.

— А как это к тебе попало?

Макрон поежился.

— Я был с ним, когда он умер.

Ее глаза вспыхнули.

— Ты там был?

Макрон кивнул.

— И как это произошло?.. — Поскольку ответа от сына не последовало, лицо ее исказил ужас. — Что ты с ним сделал? — зачастила она. — Что ты с ним сделал? — Порция схватила его за руки, пытаясь встряхнуть.

— Я предложил ему выбор, — ответил Макрон, глядя на нее без всякого выражения. — Или я убью его, или он убьет себя. Он сделал лучший выбор. Покончил с собой сам.

— Поклянись! — потребовала Порция, вперив в него взгляд. — Поклянись, что не делал этого!

— Даю тебе слово, матушка. Я не убивал его.

— Надеюсь, что так. Ради твоего же блага. — Она отвела взгляд и сникла, раздавленная отчаянием. — Ты не представляешь себе, что мог сделать.

Макрон нахмурился, не понимая, о чем она. Но Порция больше ничего не говорила, и он через некоторое время прочистил горло.

— Знаешь, лучше бы тебе отправиться со мной в Рим. Оттуда и до Остии недалеко… Отец еще жив, насколько я знаю.

Порция вскинула на него глаза и внезапно рассмеялась. Звук был ломкий и какой-то пугающий. Казалось, она больше не владела собой.

— Матушка, что с тобой?