Светлый фон
Сипаи магараджи. — Вред от излишнего угнетения. — Отказ брамина есть свинину, и что из сего последовало. — Не пришла ли пора для мести? — Изумление батальона сипаев при виде Фрике и его странной свиты. — Фрике получает пшеничный круглый хлебец и цветок синего лотоса. — Уличная война. — Новая аватара бога Вишну. — Месть Иривальти. — Фрике, сделавшись сначала индусским божеством, становится магараджей Борнео.

Несмотря на то что магараджа полностью поддался влиянию Боскарена, он смутно чувствовал, что его окружает нездоровая атмосфера измены. Как ни старался самозваный хаджи Гассан уверениями в преданности усыпить подозрительность полудикого монарха, тот никак не хотел успокоиться, хотя и не предполагал, что именно Гассан мечтает завладеть его троном.

Не сказав ни слова приближенным, он выписал из Индии батальон сипаев, человек пятьсот. Солдаты были как на подбор, молодец к молодцу и великолепно обучены военной службе. Они принадлежали к племени гуркасов — единственному из всех племен Индии, сохранившему верность английскому правительству во время страшного восстания 1857 года.

Это обстоятельство показалось магарадже лучшей порукой в преданности наемных телохранителей. Желая завоевать их любовь, он окружил сипаев вниманием и заботой. За неслыханную цену он выписал для них самое лучшее заграничное оружие, великолепно обмундировал и положил невероятно высокое жалованье.

Сипаям все это очень понравилось, и на первых порах они серьезно привязались к монарху, осыпавшему их такими милостями. Так продолжалось некоторое время, к величайшему неудовольствию малайцев, которые стали завидовать чужеземцам. На беду, магараджа не умел справляться со своими деспотическими замашками и скоро стал допускать распущенность в отношении своих «гвардейцев». Однажды, будучи пьян, он вздумал заставить одного из сидевших за столом сипайских офицеров съесть кусок говядины.

Индусы — народ очень умеренный и трезвый; кроме того, они очень религиозны, а религия запрещает им есть говядину. Если бы офицер исполнил требование деспота, он навсегда погиб бы в глазах подчиненных. Поэтому джамадар[34] Иривальти, будучи уважаемым брамином, решительно отказался осквернить себя. Магараджа настаивал. Ничто не помогало. Тогда, не помня себя от бешенства, правитель имел неосторожность ударить офицера. Малайцы пришли в неописуемый восторг от этой дикой расправы. Безрассудный тиран сразу же спохватился, но было уже поздно. А тут еще Боскарен шепнул ему предательский совет разжаловать джамадара, посадить его в тюрьму и наказать палками.