Все шло как нельзя лучше, и Фрике радовался благоприятному повороту дела, как вдруг обстоятельства переменились. Отряд проходил малайским кварталом, направляясь к дворцу.

Парижанин, не зная, что лотос и хлеб означали близкое восстание, думал, в простоте души, что его ведут в полковые казармы. Все его мысли сводились лишь к тому, чтобы отведать хотя бы солдатского пайка. Сипаи приняли его с почетом, и это его нисколько не удивляло. «Быть может, они догадались, что я путешественник, — думал он, — много видел и могу кое-что порассказать». Ему не пришло в голову, что здесь кроется недоразумение, некая ошибка.

В малайском квартале сипаев встретили резкими криками, начали кидать в них чем попало. Командир велел сомкнуть ряды и приготовить оружие.

— Вот тебе раз! — пробормотал Фрике. — Видно, военных здесь не очень любят. Однако это уже не похоже на шутку. Сначала кидали кочерыжками, а теперь в нас летят булыжники. А терпеливы эти индусы, хотя по их лицам видно, что они далеко не трусы.

Раздался выстрел. Один сипай упадал. В рядах прокатился звук взводимых курков. Два индуса взяли раненого товарища на руки и унесли в середину отряда. Фрике подбежал, схватил его ружье и крикнул:

— Я на его место. Будем друг за друга стоять!

На улице поднялась беспорядочная стрельба. Обыватели, пользуясь случаем сорвать злобу на ненавистных наемниках, разряжали как попало свои допотопные кремневые ружья. Фитильные ружья чихали и сыпали на сипаев смехотворные пули, безвредные, как горох.

В общей сложности получилось много шуму и очень мало толку. Но вот командир подал знак. Раздался дружный залп из английских карабинов, улицу заволокло густым дымом. Стены домов дрожали, и гул далеко прокатывался вдоль каналов. Лодки останавливались, поворачивали назад, и малайцы с обычной храбростью спасались бегством. Слышны были отчаянные крики. Ответный залп сипаев, видимо, привел нападавших в замешательство.

Из рядов индусов выходил каждый третий, бросался в какой-нибудь дом и через минуту выходил оттуда, смеясь дьявольским смехом. Из домов вырывались клубы дыма. Крики усиливались. Жители, задыхаясь, пытались выбежать из горящих домов. Тщетно. Индусы в упор расстреливали всех, не считаясь с полом и возрастом. Деревянные дома горели, как бумага. Вся длинная улица была охвачена пламенем. Сипаи быстро продвигались вперед, оставляя за собою огненное море. Горнисты трубили изо всех сил. Трещали барабаны.

Фрике, целый и невредимый, ускорил шаги, пытаясь успокоить Мео, которому пуля задела кончик уха.

По толпе сипаев прокатился гул восторга.