— Однако, отец мой, — продолжал Кровавый Череп, — ты носишь звание великого вождя и обладаешь мудростью, свойственной старости. Скажи, как ты полагаешь, если я добуду скальп своего врага и оскорбителя, не простят ли меня тогда наши предки?

Старик минуту размышлял. Потом медленно приподнялся, ощупал свой пояс, снял с него нож для скальпов и сказал, подавая Кровавому Черепу:

— Вот, сын мой, возьми этот нож, снявший много скальпов. Порази им того, кто поразил тебя. Иди смело, сын мой! Пусть глаз твой будет спокоен, рука тверда, сердце крепко. Предки примут тебя, если ты добудешь скальп врага.

Прочие вожди восторженно одобрили слова председателя. Индейцы по натуре мстительны и кровожадны.

— Узнай же, отец мой, — вскричал Кровавый Череп, потрясая ножом, — узнай, что я с другими воинами, твоими сыновьями и моими приемными братьями, захватил в плен этого врага. Это белый. Это Длинный Нож. Он здесь, перед тобой!

— Ату! — перебил старый вождь, будто только сейчас узнал эту новость. — Мой сын знает, что ему делать!

— Моему отцу должно быть ведомо, что мой враг. Белый сниматель скальпов, тоже великий воин. Он много лет воевал с Кровавым Черепом. Разве он, прежде чем лишиться скальпа, не должен показать краснокожим людям, что не боится мучений? Не должен ли он поплатиться за тот позор, с которым я из-за него живу уже много лет? Не следует ли нам привязать его к столбу и принести в жертву предкам? Ведь таков наш обычай.

— Сын мой, ты сказал хорошо. Белый сниматель скальпов — великий воин. С ним должно поступить, как с воином. Он будет привязан к столбу. Что скажут на это мои сыновья, другие вожди?

— Мой отец хорошо сказал, — отвечал Лосиный Рог. — Снимателя скальпов возьмут сначала наши младшие воины, потом его получит Кровавый Череп и после пытки снимет с него скальп. Ату!

Пятеро остальных вождей слово в слово повторили эту формулу. Первая часть заседания закончилась.

Американец был безоговорочно осужден.

Три пленника не произнесли ни слова.

Кровавый Череп засунул полученный нож за пояс и сел на пол, не глядя на полковника. Тот был презрительно спокоен и время от времени метко сплевывал на очаг, словно хотел употребить все свои способности на то, чтобы потушить головню. Настала пауза, продолжавшаяся не менее пяти минут. Кровавый Череп встал и, указывая на двух французов, вновь вступил в роль публичного обвинителя.

— Послушай дальше, отец мой. Какого наказания заслуживают люди, которые держат сторону наших врагов, опустошают наши земли, истребляют наших бизонов и вообще всячески нас притесняют?