В зале остались только Нарцисс, Катон и Макрон. Императорский секретарь стоял и смотрел на императорский трон. На лице у него было горькое, усталое выражение. Макрон пихнул друга в бок и тихо сказал:

– Пошли отсюда, наши дела тут закончены.

– Закончены? – Катон покачал головой. – С чего ты взял?

– Народ получит хлеб. Император благополучно пережил покушение на свою жизнь. И мы ещё живы. – Макрон пожал плечами. – По-моему, это совсем неплохой результат, на который только можно было рассчитывать. А теперь хорошо было бы попасть в бани и хоть немного поспать. Тебе тоже. Пошли, приятель.

– Пошли? Куда? Обратно в лагерь? Это довольно рискованное предприятие, поскольку наша легенда прикрытия провалена, тебе не кажется?

– А куда нам ещё деваться? У нас нет другого дома, только казарма.

Катон с минуту раздумывал, потом кивнул. Теперь, когда заговор уже сорван, им и в лагере будет вполне безопасно, даже под их собственными именами. По крайней мере, несколько предстоящих дней, пока всё не утрясётся и не появятся новые возможности. Катон в последний раз взглянул на униженного императорского секретаря. Оставалось решить ещё один вопрос.

– Нарцисс. Нам надо поговорить. Попозже.

– Да-да… – рассеянно кивнул Нарцисс. И тут же обернулся к Катону с озабоченным выражением на лице: – Поговорить о чём?

– Об Освободителях, – осторожно ответил Катон. – О них и о твоём обещании подобрать нам подходящие места в армии и подтвердить моё повышение в чине.

– Ага, понятно. Да-да. – Нарцисс медленно покивал. – Поговорим позже.

Глава тридцатая

Глава тридцатая

– Луркон и Вителлий не выразили особой радости и благодарности, когда я распорядился их выпустить, – заметил Нарцисс, слабо улыбнувшись. – Вителлий клялся, что непременно отомстит вам двоим.

– Тогда, наверное, тебе не следовало с ним особенно возиться, – ответил Макрон без тени юмора. – Было бы гораздо лучше, если бы ты устроил ему падение в какой-нибудь хорошенький глубоконький колодец. Сомневаюсь, что нашлось бы много людей, которые стали бы о нём сожалеть. Коль на то пошло, если хочешь это проделать, тебе стоит только нас попросить.

– Я подумаю над этим, – ответил Нарцисс. – Это, конечно, было бы неплохо, только вот какая штука: Вителлий ненавидит Палласа даже сильнее, чем меня. Если бы не это, я и впрямь соблазнился бы твоим предложением. Однако, при нынешнем раскладе, он ещё может оказаться мне полезным. Откровенно говоря, мне нужны любые союзники, каких только можно теперь отыскать.

У Катона мелькнула мысль, что императорский советник напрашивается на выражение сочувствия. Прошло пять дней после покушения на жизнь императора. Клавдий большую часть времени проводил со своей молодой женой, оставив ведение дел на усмотрение своих подчинённых. Паллас занимался раздачами хлеба, а трибун Бурр был между тем назначен префектом преторианской гвардии. Второго префекта отправили в отставку, и ни о каких решениях насчёт его замены слышно не было. Наоборот, выходило так, что впредь у преторианской гвардии будет только один командир, на которого свалятся все трудности и опасности, связанные с этой должностью. Императрица озаботилась тем, чтобы на место Бурра был выдвинут центурион Тигеллин. Катону было понятно, что баланс сил во дворце нарушился, сместившись в пользу Палласа и его союзников.