– А мне от этого какая выгода?

Катон некоторое время ледяным взглядом изучал советника, прежде чем ответить ему.

– Если ты обеспечишь нам получение всего того, чего мы добиваемся, мы будем молчать о твоих попытках устранить Нерона.

Макрон дёрнулся и с изумлением уставился на друга. Но молчал, ожидая от него дальнейших объяснений.

– Не понимаю, о чём ты говоришь, – ровным тоном ответил Нарцисс. – Тебе следовало бы взять назад эти твои беспочвенные обвинения.

– Беспочвенные? – Катон засмеялся. – Не думаю. Я получил эти сведения от Цестия, когда он умирал. Ты заплатил ему, чтобы он убил Нерона.

– Ничего подобного никогда не было.

– Он получил это указание от Септимия, который подчиняется напрямую тебе. Так что всё сходится.

– Боюсь, что нет. Цестий мёртв. У тебя нет никаких доказательств.

– Да, их нет, пока мы не убедим Септимия подтвердить то, что сообщил нам Цестий. И не только насчёт попытки убить Нерона, но также о других заданиях, которые он выполнял для тебя.

– И что это были за задания?

Катон пристальным взглядом вперился в императорского советника.

– А те, что уже несколько лет связаны с существованием Освободителей и с исходящей от них угрозой.

Нарцисс встретил взгляд Катона, ничем не выдав своих мыслей и эмоций.

– Так. Продолжай.

– Хорошо, продолжу. – Катон кивнул, собираясь с мыслями. Сейчас нужно было складно изложить все его подозрения и заключения. – Поговорим сперва об Освободителях. Они у Клавдия всё время сидели занозой в заднице, с того самого дня, когда он стал императором. Если точнее, с того дня, когда ты завладел рычагами власти, оставаясь при этом в тени.

– Очень интересно! И что?

– Против императоров всегда существовали всякие заговоры. Но ничего похожего на Освободителей – те слишком долго существовали и действовали крайне скрытно. А это странно, принимая во внимание тот факт, что они до последнего времени почти ничего не сумели добиться, а всякий раз проваливались. – Катон сделал паузу. – Я много думал над этим в последние дни. И пришёл к выводу, что если бы Освободителей вообще не существовало, было бы совсем неплохо создать такую организацию.

Макрон нахмурился:

– О чём ты говоришь? Чего в этом хорошего?