На небе высыпали звезды. Кеюлькан не появлялся. Не догадалась ли Хытындо, не заперла ли Кеюлькана? Но внук шаманки был не из тех, кто позволяет запирать себя.

Петр Арианович нервно поежился. Не терпелось проникнуть в капище Маук, чтобы проверить правильность своей догадки.

Он не услышал шагов Кеюлькана, который подошел своей бесшумной, скользящей поступью и, только приблизясь вплотную, вполголоса окликнул географа.

Внук шаманки держал себя очень странно: исподлобья посматривал на Петра Ариановича, то и дело вздыхал. Когда же географ встал, юноша тронул его за локоть и сказал просительно: «Не ходи! Сегодня не ходи! Лучше завтра пойдем!»

Но Петр Арианович был поглощен предстоящей встречей с Маук, радовался, что наконец-то сможет одним ударом разрубить этот узел, и не обратил внимания на волнение Кеюлькана.

Озираясь, они покинули стойбище и углубились в лес.

Петр Арианович шагал враскачку, тяжело опираясь на копье. Нужно было спешить, чтобы успеть обернуться за ночь.

Вдруг раздался быстрый хруст веток, потом подавленный тихий вздох.

Сердце у Петра Ариановича упало. Неужели это «незримый конвой», соглядатаи Хытындо?

Но северные выходы из котловины почти не охранялись. Кроме того, в последние годы контроль над Ветлугиным ослабел — «дети солнца» убедились, что хромому человеку не уйти далеко. Его, тем более в горах, нетрудно догнать, вернуть.

— Заяц проснулся. Потревожили зайца, — успокоительно сказал Кеюлькан, не останавливаясь.

Лес оборвался за спиной. Идти стало труднее: уже не мягкий мох был под ногами, а голые острые камни, осыпающийся галечник.

Петр Арианович с беспокойством взглянул вверх. Огромный звездный циферблат очень медленно вращался над ним: время приближалось к полуночи.

Но Долина Алых Скал (так Петр Арианович назвал на своей карте Долину Черных Скал, место поколки) уже была перед путниками.

Эти места оживали один-единственный раз в году. Чуткие склоны оглашались цокотом копыт, хлюпаньем воды, испуганным хорканьем оленей, пронзительными возгласами охотников. Сейчас долина хранила угрюмое, настороженное молчание.

Кеюлькан неожиданно сел на землю и обхватил себя руками за плечи.

— Дальше не пойду! — пробормотал он. — И ты не ходи! Умрешь!..

Петр Арианович молча обошел его и, нащупывая тропинку копьем, с осторожностью продолжал спускаться. Навстречу полз туман, очень густой, пропитанный какими-то едкими болотными запахами. Одежда на Петре Ариановиче сразу же отсырела.

Он спускался узкой промоиной, придерживаясь рукой за мокрые, осклизлые скалы. Похоже было: пробирается между двумя тучами, которые, переваливая в долину, зацепились за гребень да так и остались висеть, как мокрое белье на веревке.