При приближении к внешним укреплениям Катон и Макрон окинули дернину взором знатоков.

– Поменьше будет, чем та, которую снес на юге легат Веспасиан. Помнишь ту кровавую бучу у крепости дуротригов?

– Как не помнить, – ответил Катон.

Макрон тогда был ранен и в приступе не участвовал, а крепость видел уже после ее падения. Для Катона же тогда все складывалось совершенно по-иному. Он с небольшой группой проник в цитадель для спасения заложников, в то время как Второй легион в основе своей брал крепость снаружи.

– Этот орешек, пожалуй, покрепче будет.

– Ты так думаешь?

– А вот глянь. Склоны здесь круче, и штурмующие будут открыты для камней и стрел весь путь наверх, а там их ждет пояс воротных укреплений. Хорошо, что бриганты наши союзники. Штурмовать такое место мне ох как не хотелось бы. Позиция выбрана с умом – естественная крепость.

Они продолжали подъем, пока не достигли первого поворота вдоль внешних укреплений. Сверху вздымался наружный бастион, с которого вниз на проезжающую кавалькаду смотрели часовые. Через полсотни шагов дорога делала разворот и уходила в узкое ущелье между земляными укреплениями, в конце которых виднелись ворота – прочные тяжелые створки за подъемным мостом. Над воротами находился укрепленный настил, выходящий на крутые, отороченные палисадом валы, расположенные по обе стороны от ворот. С них вниз тоже смотрели караульные. С подъемом из низины вновь отрадно ожил ветерок, развевая над вратами Изуриума желтое знамя бригантов. Черный вепрь посредине полотнища шевелился, как живой. Дальше в проеме виднелся небольшой отряд воинов с копьями и щитами.

Отон в седле обернулся к Веллокату:

– Ты мне сейчас понадобишься.

Тот кивнул и, пришпорив лошадь, обогнул Поппею и поехал рядом с трибуном. Под копытами застучал подъемный мост, и всадники через ров проехали по нему в ворота. Путь им преградил строй копейщиков, остановившись перед которыми, Отон зычно объявил:

– Мы гости королевы Картимандуи! Расступитесь!

Его слова старшему из воинов – рослому, с проседью длинных, охваченных кожаным ободом волос – перевел Веллокат. Воин не сводил с конного римлянина суровых глаз, а затем что-то произнес.

– Это Траб, начальник личной стражи королевы, – пояснил Веллокат. – Послан сюда, чтобы проводить нас в чертог.

– Тогда поблагодари его, – со степенным поклоном головы сказал Отон, – и проси провести нас.

Сопровождение выстроилось по обеим сторонам от всадников, а Траб зашагал впереди. В противоположность поселку, внутренняя часть крепости была гораздо более упорядочена. Хижины и домишки располагались вдоль пояса внутренних укреплений, а перед королевским чертогом оставалось большое открытое пространство. Сбоку на нем упражнялась пара десятков человек, имитируя поединки под надзором жилистого немолодого воина, голый торс которого был испещрен синими татуировками. Еще шестеро воинов, в охристых туниках и с копьями, стояли караулом при входе в чертог и встали заслоном перед открытыми дверями, как только завидели приближение через площадку.