– Вы останетесь с нами?

Легат глубоко вздохнул и кивнул:

– Разве у меня есть выбор? Если я вернусь с побежденной армией, император захочет получить мою голову. Если я останусь и буду сражаться здесь, то смогу получить немного славы и сохраню честь своей семьи. Но тебе не нужно тревожиться. Я не стану мешать вам командовать «Кровавыми воронами» и легионерами. Вы это заслужили – ты и Макрон. Мне очень жаль, что Рим лишится таких превосходных офицеров. Кто знает, быть может, я сумею уцелеть, чтобы заслужить славу. В любом случае оставшаяся часть армии теперь имеет хорошие шансы добраться до Медиоланума.

– Я уверен, так и будет, господин легат. Надеюсь на чудо и на то, что мы все уцелеем. Со мной случались и более странные вещи.

– Если б проклятые снегопады не начались так рано, мы раздавили бы друидов.

– Тут дело не в снеге, господин легат. Время для начала кампании было выбрано неудачно. Зимой не следует отправляться в горы.

– Но мы должны были это сделать. Времени не оставалось, – продолжал настаивать на своем Квинтат.

Катон задумался на несколько мгновений. Он не хотел критиковать легата, но сейчас это уже не имело значения. Они все были обречены. То, что он скажет, не будет иметь ни малейшего значения.

– Ваше время заканчивалось, господин легат. Вы хотели получить свою часть славы до появления нового губернатора. Речь шла о добавлении блеска вашей репутации, и вы подвергли риску жизни людей, которых взяли с собой в горы. Разве не так?

– Да, я признаю, что рисковал. – Квинтат смолк и некоторое время смотрел в пламя костра. – Очень сильно рисковал. И я готов заплатить за это высокую цену, оставшись здесь.

– Но вы заставили заплатить такую же цену всех нас, – жестко сказал Катон. – Буду сильно удивлен, если до Медиоланума доберется хотя бы треть армии. Даже арьергард понес серьезные потери. В когорте Макрона осталось всего двести боеспособных солдат. А я с трудом могу насчитать сотню «воронов». Они заслужили большего.

Квинтат посмотрел на префекта.

– Да, они заслужили большего, – тихо ответил он.

***

Солдаты, как оголодавшие волки, жевали мясо, не обращая внимания на то, что оно получилось жестким. Как только они ощутили приятное тепло в животах, у них сразу поднялся боевой дух. Они заговорили громче, зазвучали шутки; кто-то начал распевать песни, эхом отражавшиеся от стен ущелья. Мерцающее пламя отбрасывало гигантские тени на заснеженные скалы, и Катон, как никогда прежде, ощутил дух товарищества, объединяющий его с солдатами. Макрон наслаждался вином и с блеском в глазах дожидался предстоящего сражения, а на его губах бродила суровая улыбка, пока он жевал жесткий кусок мяса мула.