– … она казалась такой оживленной, верно?

– Судя по выброшенным в океан толстым дневникам, она прожила увлекательную жизнь. А я-то думала, она выбросила младенца!

Жюли покачала головой: какое нелепое предположение. Она почувствовала, как к глазам подступают слезы.

Констанция вздохнула.

– Я уверена, что от этих дневников было не оторваться. Как бы мне хотелось их прочесть.

– И мне тоже, – едва слышно отозвалась Жюли, подумав, что самые яркие события в жизни человека – вовсе не обязательно самые приятные.

– Когда вчера вечером я увидела миссис Синклер на палубе в халате, с седыми развевающими волосами, я сразу вспомнила свою мать. Наверное, поэтому я и выбежала на палубу, – почти шепотом произнесла Констанция и обернулась к Жюли. – А ведь из нее, мне кажется, получилась бы замечательная бабушка, верно?

– Наверняка! – вытирая слезы, кивнула Жюли.

– А что если нам купить розы и, пока мы здесь, на корабле, устроить Вере поминальную службу? – неожиданно предложила Констанция.

Они купили у цветочницы две красные розы и подошли к борту парохода. Океан, тихий, спокойный, ничуть не походил на вчерашний, лишь легкие волны разбегались от корабля. Констанция и Жюли, наклонившись, бросили розы за борт.

– В память о нашем дорогом друге, с которым мы только что познакомились! – выкрикнула Жюли.

– За бесценных незнакомцев! – воскликнула Констанция.

– За Веру Синклер! За мадам Синклер! – хором крикнули обе.

Повернув головы, женщины следили за двумя ярко-красными пятнами, плавно скользящими по гладко-голубой поверхности океана. Красивая, возвышенная церемония…

– Как замечательно, что мы втроем вчера оказались на палубе в одно время. Удивительное совпадение, – проговорила Констанция.

– А вы видели фотографию отплытия нашего лайнера в газете «Атлантика»? – спросила Жюли.

Она вытащила из сумки потрепанную книгу и показала Констанции вырезку из газеты. На снимке Констанция и Жюли стояли рядом, а Вера – едва различимая – чуть поодаль.

– Мы здесь все вместе! Мы идем на корабль!

– Я рада, что вы сохранили эту вырезку, – усмехнувшись, сказала Констанция. – Я на этом снимке вышла такой уродливой, что видеть его больше не хотела.

– Вы уродливая? – рассмеялась Жюли. – Мы все на нем уродливые!