— Вы не имеете права уезжать теперь… когда мы уже о многом договорились. Вы делаете рискованный шаг… И если вы не хотите, чтобы мы передали дело в суд…

— Делайте как считаете нужным. Я предупрежу своих доверенных лиц. А теперь будьте так любезны покинуть мою комнату.

Блэйн ждал, но Уэбстер не уходил. Затянув потуже пояс на своем халате из коричневой фланели, он зашагал по комнате. Затем, очутившись рядом с глубоким креслом темно-красного бархата, он сел в него, деланно засмеявшись.

— Блэйн, выходит, вы тоже испугались привидений и по этой причине отказываетесь от замка.

У Джона Блэйна вовсе не было желания смеяться.

— Вы прекрасно знаете, что я ничего не боюсь. Но здесь нет ни одного человека, кому можно было бы доверять. Сегодня вечером за столом вы расценивали рассказы леди Мэри как глупости. А что я обнаруживаю в вашей комнате ночью? Дикое суеверие! Вы — лгун, Уэбстер!

— Ах, я лгун? — Он вскочил на ноги. — А кто видел летающую голову? Вы или я? Ну, скажите честно!

— Да, я ее видел!

— А по какому праву вы зашли ко мне в комнату?

Они наскакивали друг на друга, словно петухи в драке. Джон Блэйн посмотрел в серые навыкате глаза Уэбстера. В предрассветных сумерках он увидел, насколько его лицо было смешным: маленький расплющенный нос, узкий рот со сжатыми губами, торчащая клинышком борода.

Неожиданно Блэйн рассмеялся и протянул руку:

— Ну, хорошо! Садитесь в свое кресло. Я не выпущу вас, пока вы мне всего не расскажете. Меня разъедает любопытство. Скажите мне…

Опершись ему на плечи, он силой усадил его в то же кресло, а себе пододвинул обтянутый потертым шелком табурет.

— Скажите мне откровенно, конфиденциально, подробно — короче, как вам заблагорассудится: кто такие Уэллс и Кэт? У меня такое впечатление, что здесь кроется какая-то тайна… покрытая пылью и плесенью, как все в этом замке… Ну же, Уэбстер! Не стоит ломать передо мной комедию. Мы уже не дети.

Уэбстер слегка дрожал.

— Здесь сыро. Это опасно для здоровья. У меня ноги закоченели и пальцы сводит судорогой. — Он поднял воротник халата и засунул руки глубоко в карманы.

— Итак, Уэбстер, говорите же! — жестко приказал Джон Блэйн.

Уэбстер шумно чихнул, высморкался, бросил на него быстрый взгляд и, прежде чем заговорить, сильно откашлялся.

— Видите ли, что касается Уэллса, то я думаю, что он не более чем дворецкий. В молодости, когда сэр Ричард только родился, он был выездным лакеем, а позже был назначен дворецким. Ему уже было много лет, когда он женился на дочери фермера. Ее звали Элси. Я помню, что она была очень красива и гораздо моложе его. К сожалению, она умерла во время родов, оставив Уэллсу их единственного сына, Колэна. Этот взбалмошный, неугомонный молодой человек и был отцом Кэт.