— Я начинаю понимать.

— Кто рассказал вам эту часть истории?

— Неважно. Просто я узнал конец истории раньше, чем ее начало. Ведь это правда, не так ли?

Уэбстер пожал плечами.

— Правда… Если вообще что-либо может быть правдивым в этой жизни…

— Но ведь не может существовать двух правд? Вы как адвокат должны бы это знать.

Уэбстер опять пожал плечами и, стараясь согреться, глубже уселся в кресло.

— Почему леди Мэри позволяла это делать?

— А почему бы и нет? — ощетинился Уэбстер, как если бы защищал на процессе своего клиента. — Сэр Ричард и леди Мэри — замечательные и добрые люди! Я уверен, что они глубоко переживали то, что у них нет собственных детей. Сэр Ричард особенно, поскольку у него нет прямого наследника.

— Интересно, что испытывает мужчина, узнав, что не может быть отцом?

Теперь встал и Уэбстер и тоже начал ходить по комнате.

— Право, мистер Блэйн, я не пойму, почему вы завели этот разговор? Я… позволю себе утверждать, что… сэр Ричард не виновен в отсутствии наследника.

— А вопрос о разводе никогда не вставал?

— Конечно, нет! Сэр Ричард никогда не согласился бы причинить леди Мэри такую боль! Он ведь не персидский шах, чтобы так беспокоиться о своем престолонаследии.

Но Джон Блэйн не сдавался.

— Вы хотите сказать, что ребенок у него все-таки был?

Уэбстер закричал:

— Нет, нет и нет! Не приписывайте мне того, чего я не говорил!.. Впрочем… он слишком стар…

— Уэбстер, — перебил его Джон Блэйн, — вы прекрасно знаете — это ваше ремесло, — что если бы был ребенок, у нас появились бы трудности, так как он являлся бы наследником замка.

Они опять сцепились.