«Интересно», – подумал я.

В те дни мы редко употребляли название «Англия». То была лишь мечта, но Альфред в приступе гнева приподнял занавес, скрывающий его грезы. И тогда я понял: он хочет, чтобы его армия продолжила путь на север – и еще дальше на север, пока не будет больше Уэссекса, не будет Восточной Англии, не будет Мерсии и Нортумбрии, а будет только Англия.

– Господин король, – непривычно покорно проговорил Эркенвальд, – не знаю, будет ли существовать Уэссекс, если мы заплатим язычникам и те соберут армию.

– Чтобы собрать армию, требуется время, – твердо проговорил Альфред, – и ни одна языческая армия не нападет до окончания жатвы. А как только урожай будет собран, мы сможем созвать фирд. У нас будут люди, чтобы им противостоять.

Это было верно, но большинство наших людей будут необученными фермерами, в то время как Зигфрид приведет воющих, голодных норманнов, приученных к мечу.

Альфред повернулся к зятю:

– И я ожидаю, что нас поддержит фирд Южной Мерсии.

– Так и будет, господин, – с жаром заверил Этельред.

Болезнь, которая скрутила его тогда, когда я в последний раз видел его в этом зале, не оставила следов на его лице. На щеки вернулся румянец, бойкая самоуверенность Этельреда, кажется, вовсе не пострадала.

– Может, это промысел Божий, – сказал Альфред Эркенвальду. – В милосердии своем Он дал нашим врагам шанс собраться тысячами, чтобы мы могли одолеть их в одной великой битве. – Голос его окреп при этой мысли. – Господь на моей стороне, – твердо сказал Альфред, – и я не боюсь!

– Таково слово Бога! – набожно сказал брат Ассер, крестясь.

– Аминь, – проговорил Этельред. – И еще раз аминь. Мы победим их, господин!

– Но прежде чем вы одержите эту великую победу, – обратился я к Этельреду, испытывая злорадное удовлетворение при мысли о том, что сейчас скажу, – тебе придется исполнить свой долг. Ты должен будешь доставить выкуп лично.

– Клянусь Богом, я этого не сделаю! – негодующе сказал Этельред, но перехватил взгляд Альфреда и осел в кресле.

– И ты должен будешь опуститься перед Зигфридом на колени, – сказал я, повернув нож в его ране.

Даже Альфред ужаснулся.

– Зигфрид настаивает на этом условии? – спросил он.

– Настаивает, господин, – ответил я, – хотя я и спорил с ним! Я умолял, господин, возражал и молил, но он не сдался.

Этельред молча смотрел на меня; на его лице читался ужас.

– Тогда быть по сему, – сказал Альфред. – Иногда Господь Бог ждет от нас больше, чем мы в силах вынести, но ради славы Его мы должны вытерпеть все.