— И Этельфлед вернула армию на его похороны?

Сын покачал головой и, помедлив, взял чашу с водой из рук Берга.

— Спасибо, — сказал он. — Она вернулась с десятком воинов и неизменным эскортом священников, — продолжил он, отпив, — но оставила Цинлэфа во главе армии.

Цинлэфа, своего фаворита, которому предрекали женитьбу на её дочери.

— А что Цинлэф? — сокрушенно спросил я.

— Как я слышал, он далеко к югу от Ледекестра, — ответил сын, — и отказывается вести войско в Нортумбрию.

— Вот сволочь, — выругался я.

— Мы направились в Честер, — сказал сын, — и обратились к ней с мольбами.

— И?

— Она написала Цинлэфу, повелев выступить на север и отыскать тебя, но эти приказы дойдут до него, скорее всего, сегодня.

— А он в дне пути от нас.

— Это по меньшей мере, — согласился сын, — так что с этими выродками придется справляться самим.

Он ухмыльнулся и затем вновь меня удивил, повернувшись к Финану.

— Эй, ирландец!

Финана смутило подобное обращение, но он не показал виду.

— Лорд Утред? — кротко откликнулся он.

Сын же скалился как безумец.

— За тобой два шиллинга.

— Неужели?

— Помнишь, ты обмолвился, что жена епископа скорее всего жаба?