Мой взгляд блуждал между ней и Лео, который стоял бледный и недвижимый, будто окаменевший шаман Симбри, будто охладелое тело Хании Атене с устремленными к потолку глазами. «Что происходит в его душе? – с удивлением подумал я. – Почему он не откликается на зов этого гордого существа во всем великолепии ее могущества и ошеломляющей красоты?»

Чу! Она запела таким выразительным и мелодичным голосом, что от его медовой сладости у меня захолонуло сердце, дыхание будто остановилось.

Внезапно Айша оборвала пение, и я скорее почувствовал, чем увидел, ужас на ее лице.

Лео шатался, словно стоял не на каменном полу, а на палубе корабля в бурю. Он тянул, как слепой, руки, пытаясь ее обнять, – и вдруг повалился навзничь.

Какой ужасающий вопль вырвался у нее из груди! Этот вопль мог бы пробудить мертвецов на Равнине! Мог бы долететь до звезд. Один только вопль – и трепещущее, как сердце, молчание.

Я бросился к Лео: он лежал мертвый, убитый поцелуем Айши, испепеленный огнем ее любви, – лежал мертвый на груди мертвой Атене.

Глава XXIV Смерть Айши

Глава XXIV

Смерть Айши

Айша что-то сказала – ее слова поразили меня своей ужасной безнадежностью, полной покорностью воле судьбы, бороться с которой не могла даже Она.

– Мой господин ненадолго оставил меня, я должна поспешить вслед за ним.

Что было потом, я помню не очень отчетливо. Я потерял человека, который был для меня всем – и другом, и сыном – и был буквально раздавлен. Такая печальная нелепость, что я, измученный старик, все еще живу, тогда как он в самом расцвете сил умер, умер в тот миг, когда обрел радость и величие, каких не знал еще никто на этом свете!

Опомнившись, Айша с помощью Ороса попыталась оживить его, но тщетно, все ее могущество было тут бессильно. Я убежден, что Лео, хотя каким-то образом и держался на ногах, умер во время ее поцелуя, ибо еще до его падения я увидел, что его лицо напоминало застывшую маску: это было лицо мертвого человека.

Да, я убежден, что, хотя Она этого не знала, ее слова были обращены к его духу, ибо ее поцелуй испепелил его плоть.

Когда я наконец пришел в себя, я услышал спокойный, холодный голос Айши, – лица ее я не видел, ибо Она успела уже его прикрыть; Айша повелевала призванным ею жрецам «унести тело этой проклятой женщины и похоронить ее, как подобает ее сану». Я невольно вспомнил историю об Иуе и Иезавели[104].