По дороге туда я все думала, как бы половчее извлечь выгоду из моего положения. Граф Монтегю ждал Брюне… – что если заявиться вместо капитана, сочинив правдоподобную историю, почему пришла я, а не он, и постараться заслужить доверие графа. И я придумала, благо стараться особо не пришлось, – все вышло самым наилучшим образом: сеньор де Монтегю охотно заглотил наживку… Так что теперь, капитан, вы все знаете не хуже моего.

– Значит, – спросил Лакюзон, – вы уверены, что преподобного Маркиза повели в замок Клерво?

– Уверена – по крайней мере, в том, что его должны были передать сиру де Боффремону, чтобы тот присматривал за ним.

– Еще до завтрашней ночи преподобный Маркиз будет на свободе, а Боффремон займет его место – пленника! – воскликнул Лакюзон.

– Позволите, капитан, мне высказать… нет, не совет, а мнение?

– Конечно.

– Ну что ж, поверьте мне и не торопитесь с задуманным: спешка до добра не доведет. Прикиньте, ведь, кроме вас, больше никто не знает, что граф де Боффремон – изменник. Прикиньте, ведь преподобного Маркиза наверняка будут держать не в самом замке Клерво, а в какой-нибудь потайной темнице. Прикиньте, наконец, что у нас есть способ быстро узнать обо всем, что происходит, положась на доверие наших врагов, ведь сеньор де Монтегю самолично вручил мне письмо с кольцом, которые позволят мне приблизиться к сиру де Боффремону.

– Но это письмо нам нипочем не расшифровать!

– Вы что же, думаете, я не догадаюсь о его содержимом по впечатлению, которое оно произведет на того, кому адресовано? Думаете, оказавшись в замке Клерво, я не сумею раздобыть важные сведения?

– Ну да, конечно, а что, если из-за моей осторожности Маркиз угодит на костер, который давеча уготовили Пьеру Просту?

– Не тревожьтесь, капитан, у вас впереди еще целый день. Ежели преподобному Маркизу суждено умереть, то не сейчас и не здесь. Он фигура важная и стоит слишком высоко, чтобы Монтегю дал расправиться с ним каким-то серым и шведам, вместо того чтобы отправить его в качестве живого трофея во Францию.

– Может, вы и правы, – ответил Лакюзон. – Во всяком случае, я ничего не стану предпрнимать, не посоветовавшись с полковником Варрозом, а заодно и с вами, ибо слишком большие услуги вы всем нам оказали.

Разговор шел, пока путники поднимались по крутому склону, что вел в лес Менетрю-ан-Жу.

Вскоре они ступили под мрачный зеленый свод, образованный кронами вековых елей.

Пока наши путники шли по открытым местам, бледный свет, струившийся с небес, худо-бедно помогал им искать верную дорогу; теперь же, в густых сумерках, Лакюзон и Маги, в отличие от их спутника, слишком дорогой ценой обретшего способность видеть в кромешной тьме, боялись сбиться с пути и угодить в глубокие трещины, тут и там встречающиеся на Юрских плоскогорьях.