– Я очень долго ждала этого момента и не решалась.

– Я думал, что не имею права тебя любить. Ждал и надеялся. Ты не пожалеешь об этом? Подумай.

– Я долго думала. Я пожалею, если тебя не будет в моей жизни. Любят не потому, что имеют на это право. В сердце пришла любовь, и она имеет на всё право. Я всё решила и сегодня сказала родителям. Я сразу ушла к тебе.

«Всё оказалось возможно, – подумал он про себя. – Будем брать от жизни лучшее, что она может дать в это мгновение, и благодарить Бога за это».

Так они решили. И были счастливы.

* * *

На следующий день к ним пришли Пыткыванна и Кулил. О том, что Лиза у Михаила, они знали, потому что она буквально объявила им это вчера тоном, не терпящим возражения. Они ожидали, что Михаил, взрослый мужчина, объяснит ей нелепость её притязаний. Уж если она сказала Ульвелькоту, что ей ещё рано быть настоящей женщиной, то для этого таньги она ещё совершенная девчонка.

– Дочь, тебе пора домой! – сказал Кулил специально по-русски, чтобы Михаил понял их отношение к её решению.

– Атэ, я всё уже сказала вчера. Я не могу уйти к вам. Я давно люблю Михаила. Поэтому отказалась от Ульвелькота.

– Коттам меркичкин! Михаил! Мы могли думать, ты большой мужчина, эрмэчин. Родители договорились. Они потом умерли. Это древняя традиция. Как я сейчас с ними разговаривать? У тебя на твоей родине жена. Ты сам говорил атэ Армагиртыну.

Мать и дочь заговорили по-чукотски.

– Дочь, ты останешься одна, как только он сможет вернуться к себе на родину, – обратилась к ней Пыткыванна. – Ещё не поздно, пока люди не знают. Пойдём домой.

– Поздно, мама. Я стала женой Михаила. Я сама уговорила его.

Она подошла вплотную к матери и прошептала ей на ухо:

– Я применила к нему шаманское колдовство, которому меня научил атэ Армагиргын. Оно действует на обе стороны. Если нас разлучить, мы оба иссохнем в тоске. Ты ведь видела, как Михаил сох без меня, когда я была в Магадане. Вот так и я высохну без него.

Пыткыванна встала.

– Пойдём, Кулил. Мы опоздали. Я тебе всё объясню дома. Он ни при чём.

Родители ушли.