— Что, опять билеты? — спросил он.
— Нет, — ответил я. — Я должен вам передать, что он на неделю уехал на юг. Он на неделю уехал на юг!
Поезд тронулся. Рыжий мужчина протер глаза.
— На неделю уехал на юг, — повторил он. — Как всегда, марш-марш с места в карьер. Не обещал, что я дам вам денег? Потому что я ничего не дам.
— Нет, не обещал, — сказал я вдогонку, и проводил взглядом таявшие во мраке красные огни. Ветер дул из пустыни, и холод был жуткий. Я вскочил в свой вагон (на сей раз не промежуточного класса) и лёг спать.
Если бы рыжебородый дал мне рупию, я сохранил бы её на память об этой любопытной истории, но единственной моей наградой стало чувство исполненного долга.
Потом я подумал, что если два джентльмена такого рода объединятся, выдавая себя за газетных корреспондентов, то ничего хорошего из этого не выйдет, а если они станут шантажировать какое-нибудь захолустное полудикое княжество Центральной Индии или Южной Раджпутаны, то могут угодить в серьёзную переделку. Поэтому я не поленился описать их как можно точнее тем, кому следовало выдворить моих знакомцев, — и как я потом узнал, их удалось завернуть от границ Дегумбера.
Потом я привёл себя в приличный вид и вернулся в редакцию, где не бывает ни королей, ни приключений, — если не считать таковым ежедневный выпуск газеты. Редакция притягивает к себе людей всевозможных сортов, и это не идёт на пользу порядку. Дамы из зенана-миссии[13] умоляют редактора немедленно бросить всё и отправляться делать репортаж о христианской церемонии награждения на задворках какой-то деревни, затерянной в непроезжей глуши; обойдённые по службе полковники, усевшись поудобнее, излагают замысел серии из десяти — двенадцати — двадцати четырёх передовых статей на тему «По старшинству или по заслугам»; миссионеры интересуются, почему им не позволяют, помимо традиционных способов поношения собратьев по ремеслу, оскорблять их и из-под неуязвимого «по мнению редакции»; севшие на мель гастролирующие театры заявляются всей труппой и уверяют, что сейчас оплатить рекламу не могут, но по возвращении из Новой Зеландии или с Таити вернут долг с процентами; изобретатели механических опахал и несокрушимых мечей, колёсных осей и вагонных сцепок приходят в редакцию, располагая неимоверным количеством чертежей, патентов и свободного времени; чайные компании, вооружившись редакционными перьями, неторопливо доводят свои рекламные проспекты до совершенства; секретари танцевальных комитетов требуют полнее описать блестящий успех последнего бала; врываются незнакомые дамы со словами: «Будьте любезны незамедлительно отпечатать сотню дамских визитных карточек» (ведь это, вне всякого сомнения, входит в обязанности редактора); и всякий беспутный бродяга, кочующий по Великому Колесному пути[14], не преминёт предложить свою кандидатуру на должность корректора. И всё время звонит телефон, и в Европе убивают королей, и империи грозятся: «Придёт и ваш черёд!», и мистер Гладстон[15] обещает навлечь все кары небесные на британские доминионы, и чёрные мальчишки-курьеры гудят как усталые пчёлы: