16

16

Так, в госпитальных хлопотах, ночных дежурствах незаметно проходят дни, недели. До сих пор Муся не только не побывала в разведке или в бою, не только не участвовала во взрыве моста или вражеского воинского эшелона - словом, не совершила ни одного из тех будничных и героических дел, о которых она постоянно слышит от раненых, но даже и центральный партизанский лагерь из-за недосуга не успела как следует осмотреть.

Времени не оставалось даже на сон. Сметливая, переимчивая, она уже многому научилась от Анны Михеевны, и старуха признала ее своей первой помощницей. А раненые привязались к «сестричке» так, что у нее не хватало духу надолго отлучаться от них.

Только раз Муся сделала попытку переметнуться к минерам. Части карателей с каждым днем усиливали нажим на партизан, и схватки разгорались все чаще. Влас Карпов, то и дело отлучавшийся на операции, поместил свою Юлочку у Анны Михеевны.

Девочка целые дни играла возле медицинских землянок, награждала своего верного друга Дамку трофейными медалями и крестами, которые дарили ей раненые, рыла в песке «окопы» и, переставляя ряды стреляных гильз, развертывала наступление на «немцев», «засевших в обороне». На весь лагерь раздавался ее звонкий крик «бу-бу-бу» и возбужденный лай Дамки.

Анна Михеевна всерьез считала, что этот маленький человечек с косичкой-хвостиком действует на раненых лучше, чем любые успокаивающие и обезболивающие средства, которых, кстати сказать, давно уже и не хватало. В изъятие из строгих правил, заведенных в этой подземной, как выражались партизаны, «поликлинике», запрещавших посторонним появляться в палате возле раненых, девочке позволялось беспрепятственно входить туда. Муся даже сшила ей из марли крохотный халатик и косыночку с красным крестом, и Юлочка трижды в день - утром, днем и вечером - важно расхаживала между койками, раздавая раненым градусники.

Когда маленькая девочка проникала в полумрак госпитальной землянки, сияющая и милая, как утренний солнечный луч, суровые лесные воины, на время выбывшие из строя, забывали свои боли и страдания.

Карпов редко навещал дочь. Странно было смотреть на этого пожилого, замкнутого, молчаливого человека в эти минуты. Он мог часами сидеть неподвижно, как статуя, если Юлочка засыпала у него на руках. Иногда он участвовал в ее играх и даже, если поблизости никого не было, изображая лошадь, возил дочку на себе вокруг санитарных землянок. Вот в такую минуту Муся как-то и попросила Карпова научить ее подрывному делу. Партизан удивленно взглянул на юную «сестрицу», подумал, невесело усмехнулся, утвердительно кивнул головой и велел девушке приходить вечером к «сигналу», на кружок минерского техминимума.