— Она не поверит.

— Скажи от моего имени.

— Она тебя не знает.

— А сам ты. Саид, веришь мне сейчас? Он смотрел в глаза Саиду горячим взглядом, прожигающим темноту и проходящим в глубь сердца, — так солнечный луч проходит сквозь закрытые веки, просвечивая алую кровь. Невозможно было противиться этому взгляду!

— Я верю, — тихо сказал Саид.

— Тогда и она поверит. Твоя вера передастся ей. Иди! Помни: мы всегда вместе. Что бы ни случилось — мы вместе!

Саид поклонился, ушел.

На исходе ночи он встретился с Зульфией.

Его вера передалась ей, и она успокоилась.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Прошел еще день, а вора не было.

Ходжа Насреддин высчитывал на пальцах его путь: три дня туда, три — обратно, два дня в Коканде. "Если и завтра не появится, тогда нам действительно придется бежать! Неужели мое внутреннее чувство обманывает меня? Нет, не может быть! Он уже близко, он спешит изо всех сил, он уже по эту сторону перевала!"

И вор появился. Он появился в дверях мазанки, словно возникнув из воздуха. Всего минуту назад Ходжа Насреддин выходил и смотрел на дорогу, — ни души не было. И вдруг он возник! Он был заметно утомлен, покрыт пылью, но его плоская рожа сияла. Ходжа Насреддин понял без слов: удача!

Это произошло во второй половине дня. Пока вор рассказывал о своих кокандских приключениях, солнце передвинулось еще к западу. Близился вечер — последний вечер перед поливом; надо было спешить.

— Условимся о дальнейшем, — сказал Ходжа Насреддин. — Драгоценности принадлежат бедной вдове и должны быть ей возвращены. Ты согласен?

— Такая мысль мне и самому приходила в голову.

— Но предварительно мы пустим их на короткое время в оборот. С благочестивыми целями, разумеется.

— Понимаю! — оживился вор. — И скажу тебе, где находится место, наиболее удобное для этого. Там дальше, за Чораком, уже в долине, есть один караван-сарай. Мне рассказывали о нем. Большой караван-сарай, в котором круглые сутки без перерыва идет игра в кости. Крупная игра. Если мы возьмемся за дело вдвоем…

— Нет, мы за это дело не возьмемся. Мы пустим деньги в оборот гораздо ближе. Мы сыграем в другую игру — беспроигрышную. Иди за мною следом, но так, чтобы тебя никто не видел.