«А может, прав Сороковов, решивший хоть что-то урвать с Унакана, – думал Перелыгин. – Может, он умнее и дальновиднее нас, знал, что Унакану Вольского не будет места, а недоразвитому уродцу – пожалуйста, и умышленно шел на риск?» Рассуждая так, он оправдывал Сороковова, принимая часть вины на себя – вдруг они ошибались! «Ты же знаешь, – выдвигал новый аргумент в пользу Сороковова Перелыгин, – у соседей, аж с пятидесятых, не могли довести до ума Надеждинское месторождение, а оно тянет на все шестьсот, а то и побольше. И тут мы со своей сотней. Может, не нужно стране столько золота – Надеждинское до сих пор не пустили, все хозяина ищут. Ну и что, – возражал он себе, – не нужно сегодня – понадобится завтра. Лежит тихо, есть не просит. Нет, прав был Градов: старатель – это конец, не важно – с лотком он или с шагающим экскаватором. Мы грабим себя, как наркоманы, вынося семейные драгоценности».

Он учуял дразнящий запах и поплелся на кухню. Стол был почти накрыт.

– Отчего не спит Урал? – Раскладывая ножи и вилки, Лида с живым интересом посмотрела на Перелыгина.

– Ворошит прошлое. Странно, мы с Валентином подумали об одном и том же. Случайное совпадение? – Он потоптался у плиты, стараясь распознать тайну, скрытую под крышкой на сковороде, источающей сногсшибательные ароматы.

– Лучше пойди принеси что-нибудь выпить. – Лида слегка оттолкнула его от плиты. – Не стой, как кот у сметаны.

Он с удовольствием посмотрел на жену. Лиде каким-то непостижимым образом удавалось сторониться влияния времени. Ее красивое лицо было гладким, кожа упругой, большие глаза-хамелеоны сохраняли лучистый блеск, по-прежнему способны веселиться и грустить одновременно, меняя цвет от серого до чайно-зеленого, в зависимости от настроения. Волосы кое-где обесцветила седина, скрываемая каштановой краской, но стройная фигура не тяжелела, оставаясь легкой и подвижной, придавая моложавость и изящество, останавливала взгляды мужчин. Перелыгин ощутил в душе покой и уют, предвкушая тихий, домашний вечер.

– Я выпью водки, а тебе сухого, – утвердительно кивнул он. – Красного или белого?

– Красного. – Лида достала фужер для вина и водочную рюмку, сполоснула, вытерла насухо, оценила на свет чистоту сияния тонкого стекла.

Некоторое время Перелыгин молча с наслаждением поедал тонко порезанное мясо под каким-то умопомрачительным соусом. Соусы Лида готовила сама, придумывала новые рецепты или отыскивала их в Интернете. Впрочем, времени на основательную кулинарию не хватало, да и Перелыгин предпочитал простую еду, без изысков. «Мы любим вкусно пожрать, – смеялся он, – но легко обойдемся кашей и картошкой в мундире».