Оглянувшись, Муссолини обратил на это внимание, но с циничной ухмылкой сказал себе: «Теперь-то он не посмеет. Теперь нет».

«В конце концов Наполеон действительно оказался в такой же ситуации, — вернулся дуче к спасительной теме о «величии великих». — Альпийский луг Абруццо отныне становится твоим островом. Как в свое время Наполеон, покинув Эльбу, высадился на французском берегу, чтобы в окружении примкнувших к нему солдат и волонтеров победно прошествовать до Парижа, так и я должен сойти с этой Голгофы и в окружении перешедших на мою сторону карабинеров двинуться на Рим».

— Пойти на Рим! — проговорил он, не осознавая, что это уже вслух. — На Рим!

— Простите, синьор? — сразу же откликнулся капитан карабинеров. — Вы что-то сказали?

Голос Ринченцн звучал теперь вполне благодушно — Муссолини заметил это.

— Я говорю: пора идти на Рим, — с вызовом ответил Муссолини, стоя к нему спиной. Застегнул пальто и вложил правую руку за его борт. — Вам не кажется, капитан, что пора?

Ринченци все понял. Недовольно покряхтел, но промолчал.

— А я говорю: самое время, — уже откровенно провоцировал его дуче. — Мы не можем позволить предателям вроде маршала Бадольо, — бывшего маршала Бадольо, — преступно предавать Италию, без боя уступая ее войскам противника. Мы не должны допустить, чтобы Италия вновь оказалась расчлененной на всякие там королевства Сардинии, Сицилии и прочие пьемонты. Дух гордых римлян не может позволить нам этого. Дух гордых римлян!.. — осекся Муссолини на самых патетических нотах.

31

31

— Господин капитан, вас сменить? — крикнул появившийся на крыльце отеля лейтенант Ордано.

— Пока не надо!

— Что-то слишком прохладное утро выдалось, капитан. Скажете нет? — Лейтенанту хотелось поговорить. И не только с капитаном. Возможно, он намеревался составить ему компанию в беседе с дуче. Однако здесь прекрасно обходились и без его присутствия.

— Займитесь службой, лейтенант, — довольно сухо предложил ему Ринченци.

— Так это же и есть наша служба, — смутился тот.

«Мое время уходит», — понял Муссолини. Выждал, пока лейтенант скроется в отеле, и спросил:

— Кстати, как вам служится, капитан?

— Здесь?

— Здесь и вообще.