Герцог Алансонский насторожился и придвинулся на один шаг.

– Проклятые страницы, – сказал король, намусолив палец и нажимая им на прочитанную страницу, чтобы отделить ее от следующей. – Можно подумать, будто нарочно склеили все страницы, желая скрыть от людских глаз чудесное содержание этой книги.

Герцог Алансонский торопливо шагнул вперед. Книга, над которой склонился Карл, была та самая, что герцог положил у Генриха! Он глухо вскрикнул.

– А-а! Это вы, Алансон? – сказал Карл. – Добро пожаловать! Подойдите и посмотрите на эту книгу о соколиной охоте – лучше ее не выходило из-под пера человека.

Первым побуждением Франсуа было вырвать книгу из рук брата, но адская мысль приковала его к месту, страшная усмешка пробежала по его бледным губам; он провел рукой по глазам, как будто ослепленный молнией, затем мало-помалу пришел в себя, но ни на шаг не двинулся ни взад, ни вперед.

– Сир, как к вам попала эта книга? – спросил герцог Алансонский.

– Очень просто. Сегодня утром я зашел к Анрио посмотреть, готов ли он, а его уже не было дома – наверно, бегал по псарням и конюшням; но взамен его я там нашел это сокровище и принес сюда, чтобы почитать вволю.

Король опять поднес палец к губам и перевернул строптивую страницу. У герцога волосы встали дыбом и во всем теле почувствовалась какая-то жуткая истома.

– Сир, – пролепетал он, – я пришел сказать вам…

– Дайте мне дочитать главу, Франсуа, а потом говорите все, что угодно, – ответил Карл. – Я читаю с такой жадностью, что прочел уже пятьдесят страниц.

«Он принял яд двадцать пять раз, – подумал Франсуа. – Мой брат уже мертвец!»

И у него мелькнула мысль, что это вовсе не случайность, а перст божий.

Франсуа трясущейся рукой вытер капли холодного пота, проступившие на лбу, и, выполняя приказание брата, стал ждать окончания главы.

X. Соколиная охота

X. Соколиная охота

Карл продолжал читать. Увлеченный интересным содержанием, он жадно пробегал страницу за страницей, а каждая страница – от долгого ли лежания в сырости или по другим причинам – плотно прилипла к следующей.

Герцог Алансонский угрюмо смотрел на страшное зрелище, только один предвидя его развязку.

«Ох, что же это будет? – рассуждал он с самим собой. – Как? Я уеду, пойду в изгнание на мнимый трон, а Генрих Наваррский при первой вести о нездоровье короля захватит какой-нибудь укрепленный город милях в двадцати от столицы, будет наблюдать за ниспосланной случаем добычей и одним махом очутится в Париже; не успеет король Польский получить известие о смерти своего брата, как произойдет смена династии. Это недопустимо!»