– Меня?
– Да, вас, в короне и мантии.
– А кто сделал фигурку? – спросил Карл, утомленный этой комедией. – Разумеется, король Наваррский?
– Совсем нет, сир.
– Нет?! Тогда я вас не понимаю.
– Я говорю «нет», – возразила Екатерина, – так как иначе ваше величество могли бы понять, что он сделал ее сам. Но если бы ваше величество поставили вопрос по-другому, я бы сказала – «да».
Карл не ответил. Он пытался проникнуть в мысли этой темной души, которая все время закрывалась от него в то самое мгновение, когда он был уже готов прочесть, что в ней таится.
– Сир, – продолжала Екатерина, – благодаря стараниям главного прокурора Лягеля эта статуэтка была найдена в комнате человека, который во время соколиной охоты держал наготове запасную лошадь для короля Наваррского.
– У месье де Ла Моля? – спросил Карл.
– У него самого! И будьте добры, взгляните еще раз на стальную иглу, которая прокалывает сердце, и посмотрите, какая буква написана на привязанной к ней бумажке.
– Я вижу букву
– Это значит – смерть, такова магическая формула. Посягатель пишет, с какою целью он наносит ранку статуэтке. Если бы он хотел навлечь безумие, как это сделал герцог Бретонский с Карлом Шестым, он бы вонзил иголку в голову и вместо
– Итак, – сказал Карл IX, – по вашему мнению, мадам, на мою жизнь посягал Ла Моль?
– Да… Постольку поскольку кинжал посягает на чье-нибудь сердце, но ведь кинжал направляет какая-то рука.
– Так это и есть причина моей болезни? Значит, как только чары будут уничтожены, болезнь моя пройдет? Но каким образом этого достичь? – спрашивал Карл. – Вы моя добрая мать, вы-то, конечно, знаете – как? Вы всю жизнь занимались этим делом, а я, не в пример вам, очень невежествен в каббалистике и магии.
– Со смертью посягателя чары его теряют силу; и как только его смерть разрушит чары, в тот же день пройдет болезнь. Все очень просто, – сказала Екатерина.
– Вот как? – удивленно спросил Карл.