— Будьте осторожны, — продолжал тот же офицер, — сегодня утром в том же направлении проехал испанский отряд, очевидно выступивший из Антверпена.

— Погодите, — сказал лейтенант, — я попрошу сюда нашего командира. — Он знаком подозвал Анри и объяснил ему, в чем дело.

— А сколько человек было в отряде? — спросил дю Бушаж.

— Человек пятьдесят.

— Ну и что же? Это вас пугает?

— Нет, граф, но я думаю, что следовало бы захватить лодку с собой; она вмещает двадцать человек, и если нужно будет переправиться через реку, это удастся сделать в пять приемов, держа лошадей под уздцы.

— Согласен, — сказал Анри, — возьмите лодку. А что, при впадении Рюпеля в Шельду есть какое-нибудь жилье?

— Там целый поселок, — вставил кто-то.

— Едем туда; угол, образуемый слиянием двух рек, должен быть превосходной позицией… Вперед, солдаты! Распорядитесь, чтобы два человека сели в лодку и направляли ее в ту сторону, куда, поедем мы.

— Если разрешите, — сказал один из морских офицеров, — в лодку сядем мы.

— Согласен, господа, — ответил Анри, — но не теряйте нас из виду и присоединитесь к нам, как только мы вступим в поселок.

— Превосходно, — ответил все тот же морской офицер и сильным взмахом весел отчалил от берега.

«Странно, — подумал Анри, снова пускаясь в путь, — этот голос мне очень знаком».

Час спустя они уже были в поселке, действительно занятом испанским отрядом, о котором говорил морской офицер. Внезапно атакованные, испанцы почти не сопротивлялись. Дю Бушаж велел обезоружить пленных и запереть их в одном из домов поселка; по его приказу к ним приставили караул из десяти человек. Затем Анри распорядился, чтобы люди поели, сменами по двадцать человек. Ужин уже был готов: то был ужин захваченных врасплох испанцев.

Прежде чем подкрепиться самому, Анри отправился проверить сторожевые посты. Спустя полчаса он вернулся. Невзирая на то, что он просил офицеров ужинать без него, они ни к чему не притронулись, но кое-кто от усталости успел задремать.

При появлении графа спящие проснулись, а те, что бодрствовали, вскочили на ноги. Анри обвел взглядом просторную комнату.

Медные лампы, подвешенные к потолку, отбрасывали тусклый дымный свет.

Вид стола, уставленного пшеничными хлебами, окороками жареной свинины и кружками пенящегося пива, раздразнил бы аппетит не только у людей, не евших и не пивших целые сутки.

Дю Бушажу указали на оставленное для него почетное место.

Он сел и предложил всем приняться за еду. По тому, как бойко ножи и вилки тотчас застучали о фаянсовые тарелки, Анри мог заключить, что его ждали с некоторым нетерпением и что его приход был желанным для всех.