Петляя по корневым ходам, Коуве старался не отставать от Дакии, то и дело оглядываясь назад, на смешанную толпу туземцев и белых. Видя, как Костос помогает Нату с отцом, профессор пожалел, что не соорудил носилок, поскольку даже минута промедления могла стоить им жизни. Костос посчитал туннель хорошим укрытием от взрыва, особенно от огневого вихря, хотя и опасался за сохранность лабиринта.

– Здешние скалы пронизаны и раскрошены корнями. Взрыв может вызвать обвал и похоронить нас всех заживо. Лучше оказаться снаружи до того, как заряды взорвутся.

И они побежали – не столько ради себя, сколько ради всего человечества, унося в рюкзаках судьбы тысяч, если не миллионов людей – связки орехов Ягги, чье содержимое могло бы «усмирить» опасные молекулы прионов, избавив мир от новой чумы.

Они не имели права сгинуть в подземелье.

Коуве опять оглянулся на пеструю компанию. Тьма коридоров, мерцающие лишайники, жуткие камеры с законсервированными образцами… Было от чего волноваться. На такой глубине стены и потолок совершенно обросли корнями. Они петляли, срастались и разрастались, куда ни кинь взгляд. Вездесущие корневые волоски проникали в проем коридора, извиваясь и норовя оплести все, до чего смогут дотянуться. Туннель стал походить на ожившую меховую муфту, взъерошенную и неугомонную.

Те, кто шел следом за Коуве, казались не спокойнее его самого, включая индейцев. Скоро вереница мужчин и женщин скрылась за поворотом подземного хода. Каррера шла последней. На ходу она то и дело оборачивалась, приглядывая за Тор-Тором и самкой гигантского ягуара. Нату пришлось повозиться, прежде чем он сумел заманить огромных кошек под землю.

– Я его здесь не брошу, – решительно заявил Нат. – Манни взял с меня слово.

Едва Тор-Тор оказался в туннеле, как черная самка протиснулась вслед за ним. Каррера держала оружие наготове. Кто знает, вдруг эта бестия вздумает перекусить?

Дакии останавливался на каждом перекрестке. И хотя Костос ворчал на него, двигаться быстрее было бы опасно, ведь ничего не стоило заблудиться в таком лабиринте. Оставалось надеяться, что индейца не подведет память.

Наконец Дакии выбрал дорогу и повел остальных. Туннель продолжал углубляться. Коуве глянул на потолок, пытаясь определить уклон туннеля. Должно быть, сотню ярдов вглубь они уже прошагали и подбирались к следующей… Как ни странно, воздух не стал более затхлым, а наоборот, посвежел.

Через несколько минут туннель выровнялся и, сделав резкий поворот, открылся в необъятную пещеру. Отверстие туннеля приходилось посередине между полом и сводом пещеры. От него по уступу на ближайшей стене тянулась узкая тропка, на которую и ступил Дакии. Коуве двинулся следом, дивясь представшей взору картине. Пещера была поистине огромной, не меньше полумили в диаметре. Посередине ее пронизывал исполинский, толщиной с гигантскую секвойю, корень – словно колонна, подпиравшая свод и вросшая подножием в землю.