– Мы сражались в широкой долине, между двумя большими лесными массивами, расположенными на склонах холмов. Я понимал, что у нас есть единственная возможность их одолеть, если мы не позволим им сбить наши фланги, поэтому мы построились в такой боевой порядок, чтобы перекрыть всю долину, от одного леса до другого, хотя наша линия обороны оказалась очень неглубокой. Когорты мы поставили тремя эшелонами, но третьему был отдан строгий приказ держаться позади и не вступать в бой, пока я не дам соответствующий сигнал. Они пошли на нас с развевающимися знаменами под рев боевых труб. Я насчитал четырех орлов, но, вероятно, их было больше. Римляне попытались сначала ослабить нашу оборону, пустив в дело лучников и пращников, но мои люди сомкнули щиты и прикрылись от них. Потом они пошли в атаку, первый эшелон начали метать в нас дротики, а затем римляне бросились на нас с мечами. Но все долгие часы, что мы провели в учениях, дали о себе знать: наши ответили такими же дротиками и тоже взялись за мечи. Вот так мы и стояли, не отступая, и дрались, дрались долгими часами и в итоге остановили их. Я хорошо это знаю, потому что сам был там и слышал все крики, вопли и проклятья, видел, как раненых оттаскивали назад, и сам кричал, подбадривая наших воинов, вместе с людьми из третьего эшелона. Так продолжалось очень долго, много часов подряд – тысячи воинов рубили и кололи друг друга, падали и гибли. Но я был уверен, что мы сильнее и лучше. Потом я дал приказ первому и второму эшелонам отойти назад, и римляне решили, что уже одержали победу, но когда их утомленные боем когорты двинулись вперед, я нанес по ним удар нашим третьим эшелоном. Это была настоящая разъяренная масса стали! Мы рванули вперед и начали их бить, как одержимые, кололи в живот и в пах, рубили им руки и ноги, валили на месте. Когда мы их только атаковали, это еще были стройные легионы, но потом они сломались, развернулись и побежали. Мы последовали за ними, буквально кусая за пятки, как волки. Римское войско развалилось и рассыпалось, и тут же началась резня. Одни римляне затаптывали других, многие нашли смерть от наших клинков, другие бежали так быстро, что у них внутренности лопались и изо рта шла кровавая пена, и они гибли, даже не получив никаких видимых повреждений. Их конница очень вовремя убралась с поля боя, но тысячи легионеров так и не ушли из этой долины. У нас пало меньше двух сотен человек, еще около трехсот было ранено, но, по подсчетам Акмона, у римлян убитых оказалось порядка шести тысяч.

– Именно столько, господин, – подтвердил Акмон.