Матвей спал, и Калина задремал возле костерка, который теперь можно было не гасить и не прятать, и вдруг совсем рядом раздался пронзительный волчий вой. Калина вскочил, как подброшенный, сжимая топор, и возле него тотчас оказался Матвей с ножом в руке. Вокруг них, словно по углам, сидели четыре волка. Отблески углей делали их глаза кровавыми.

— Пасия, Калын, — произнес скрипучий голос.

Ведьма стояла чуть в стороне, подальше от отсветов костра. Когда-то Калина знал ее женщиной в годах, но все еще сохранявшей яркую и дикую красоту. Солэ и сейчас не утратила стройности и стати, будто бы до сих пор была девушкой, но ее лицо было лицом глубокой старухи — вылезли брови, ввалились глаза и щеки, крючком загнулся нос, высохли губы, редкая борода висела на подбородке. Белые волосы Солэ распустила по плечам; в руках она держала глиняный кувшин.

— Пасия, отыр-нэ, Солэ, — угрюмо ответил Калина.

— Я пришла ойталахтын вармаль, — сказала ведьма. — Помнишь, как я спасла тебя? Сака эрнэ вармаль нангки.

— Помню, — кивнул Калина, опуская топор. — Если бы я знал, что ты лечишь людей за плату, я бы давно расплатился. Я от долгов не бегаю.

— Я лечу людей, Калын, — ответила ведьма. — А ты не человек. Когда я нашла тебя на Балбанкаре, ты был такой же, как сейчас. Сколько тебе зим? Сто? Двести? Тысяча? Кто ты? Куль? Мертвец? Хумляльт? Войпель?..

— Кто бы я ни был, мне сейчас нечем тебе заплатить.

— Отдай мальчишку.

— Нет.

И тут Матвей сунул руку за пазуху, выхватил пуговицу князя Пестрого и кинул в рот.

— Йолькирь! — звонко крикнула ведьма.

Один из волков прыгнул Матвею на спину и сбил с ног. Пуговица вылетела у княжича изо рта и покатилась по траве к ногам ведьмы. Солэ подняла ее, посмотрела сквозь камень на костер. Волк все еще стоял передними лапами на спине распластанного Матвея.

— Отдай, ведьма! — злобно завопил княжич.

Солэ быстро спрятала пуговицу в кулак и пальцем указала на мальчишку.

— Ты должен звать меня «эква», — велела она. — Если отныне ты назовешь меня иначе, мои волки найдут тебя повсюду. Мигирь! Йолькирь! Ракирь! Сагиль!

Три волка вокруг костра зарычали, поднявшись на все четыре лапы. Матвей молчал, уткнувшись лицом в землю. Йолькирь спрыгнул с его спины, подошел к ведьме.

— Солэ, нам нужен этот камень, — тихо сказал Калина. — Потом я заплачу тебе больше, чем он стоит. Отдай его нам. На него мы хотим выкупить человека из неволи.

— А я тоже на него выкуплю человека. Даже несколько человек. Мои волки не должны забывать вкус живого мяса. Я стара, я одинока. Мне надо заботиться о своих помощниках.