Они остановились переждать под елками дождь, а заодно и отдохнуть. Рядом с невысокого обрыва двумя струями скатывался небольшой водопад.

— Люссуйнёр, — сказал Калина. — Плачущая гора.

— А чем ты собираешься заплатить в Ибыре за ясырку? — вдруг спросил Матвей.

Калина без слов полез за пазуху и вытащил небольшую, зеленую медную бляху на гайтане.

— Медяшкой? — презрительно изумился Матвей.

— Это не просто медяшка. Это малая княжья тамга хакана Асыки. За нее можно получить очень и очень много… Любой вогул или остяк даст все, чего захочешь.

— А как она у тебя очутилась?

— Долгая история.

— И дождь, видать, надолго.

— Ну, как хочешь. Только начинать надо издалека. Ты о Стефане Пермском что знаешь?

— Все знаю, — уверенно заявил Матвей. — Я и Житие читал, и Филофей мне рассказывал.

— А историю о двух проклятиях?

— Тоже знаю.

— Тогда начинай, рассказывай.

— Проверяешь меня, что ли? Тоже мне, государев дьяк выискался… А история такая. Раньше, значит, до Христа еще, пермяки были огнепоклонниками…

— С тех пор они Гондыра и почитают, — добавил Калина.

— Не перебивай. Поклонялись они Заре… ту…

— Заратустре.

— …и вот этот Заратустр предрек пришествие Христа. Когда загорелась Вифлеемская звезда, три пермских пама пошли ему поклониться. Их Священное Писание называет волхвами. Христу они поклонились, а обратно не вернулись. Мощи их нетленные сейчас рыцари захватили и у себя держат. Поэтому Христова вера в Пермь не пришла. А четыре века спустя пермяки собрали войско и сами пошли в поход на Рим. Повел их князь Аттила…

— Стой-стой, какие пермяки?