— Да.

— Куда ты пойдешь теперь?

— К баньяну.

— А потом?

— В пещеру, где были ружья. Так придумали женщины.

— Они хорошо придумали.

Помолчав, Меани заметил:

— Ты сильно запыхался. Хочешь пойдем медленнее?

— Нет.

— Послушай. Как только мы выйдем из чащи, ты побежишь изо всех сил и остановишься только в пещере.

— Хорошо.

— Ты лишь немного опередишь Тими. Он бегает очень быстро. А я не могу остановить его. Иначе мне придется его убить. — И он добавил извиняющимся тоном: — Я не могу убить его перед сражением.

Парсел все бежал. У него кололо в боку, и он старался дышать как можно ровнее.

— Выйдя из чащи, — сказал Меани, — я проложу ложный след. И ты выиграешь еще немного времени.

Под пальмами понемногу светлело. Они пробежали еще несколько шагов, и перед ними возникла гора, а у их ног открылся каменистый склон, спускавшийся к баньяну. Меани повернулся, поднял Парсела могучими руками, прижал к груди и потерся щекой о его щеку.

— Слушай, — сказал он прерывающимся голосом. — Слушай. Сейчас ты уйдешь. Слушай. Быть может, ты будешь убит. Быть может, я. Слушай, мой брат Адамо. Я тебя люблю. Никогда не забывай, как я тебя люблю. Если я умру, я буду думать о тебе там. И ты тоже думай об мне там. Обещай!

— Обещаю! — ответил Парсел дрожащим голосом.

Он ощущал губами шершавую и чуть солоноватую кожу Меани. Он не помнил себя от счастья и в то же время от горя, что расстается с Меани.