— Где?

— Перед тобой.

Какие у нее зоркие глаза! Он присел и, правда, шагах в двух впереди увидел еле заметную темную полосу. Тогда он лег плашмя и подполз к ней. Вытянув руки, Парсел ощупал края провала — он тянулся от стены до стены. Прохода не было. Колодец занимал всю ширину туннеля.

Парсел встал. Он не видел Авапуи, но по аромату вплетенных в ее волосы цветов чувствовал, что она стоит справа от него.

— Ты могла бы перейти на ту сторону? — спросил он с сомнением.

— Да. Хочешь, покажу?

— Нет, нет, — поспешно сказал он. — Ты уже пробовала?

— Да. Мы все трое.

— Кто трое?

— Я, Итиа и Меани.

— Когда?

— Когда вождь приходил вместе с Ваа, чтобы спрятать ружья во время больших дождей. Человек! Меани едва успел сбросить в колодец нашу постель из листьев и перейти вместе с нами на ту сторону. Вождь велел Ваа оставаться в комнате, а сам пошел один в этот конец. Ауэ! Глаза у перитани совсем не хорошие! Мы стояли по ту сторону колодца на длину копья, а он нас не видел. Меани испугался, что вождь свалится в колодец, и бросил туда камешек. Камешек сделал — шлеп! Вождь подскочил, потом лег на живот, как и ты; он ощупал край колодца руками, заворчал: «Гм-м-м!..» (тут она очень похоже передразнила Мэсона) — и вернулся назад.

— А что там, на другой стороне колодца?

— Пройдешь еще немного — и конец, со всех сторон стена.

Парсел вернулся в сводчатую комнату. После полного мрака туннеля ему показалось, что здесь почти светло.

— А где вождь спрятал ружья?

— Тут.

На стене против светлого пятна шел каменный выступ, между этим выступом и сводом, на высоте трех метров, угадывалась глубокая трещина.

— Ему, наверное, пришлось здорово потрудиться, — заметил Парсел бесцветным голосом.

Он вдруг почувствовал ужасную усталость. Ему хотелось только одного — лечь и молчать. Главное, молчать.