Вот такой разговор состоялся у нас с профессором около месяца тому назад. Теперь же он решил все отменить.

— Видите ли, Кирилл Альбертович, — я сел в кресле поудобнее, заложив ногу за ногу. — Все не так просто: снаряд уже выпущен, и вернуть его обратно в орудие нет никакой возможности. Остается лишь ждать, когда он достигнет цели…

— Что вы такое несете, Савичев? — Бексаров нахмурил брови. — Со мной вы эти свои штучки бросьте. Я вам говорю — довольно. Забудьте все и не лезьте не в свое дело.

— Вам, профессор, уже говорилось как-то, что я — не бездумный механизм. Просто так все взять и забыть я уже не могу. Теперь это и мое дело тоже.

Лицо Бексарова еще более помрачнело.

— Вот вы же не смогли довести задуманное до конца. А почему? — задал я ему вопрос.

— Когда я увидел тогда вас в лодке, я понял, что никогда не смогу примириться с ситуацией, когда Альбина будет принадлежать другому…

— Тогда поймите и меня, Кирилл Альбертович, — я встал, подошел к столу и навис над Бексаровым. — В попытках увлечь Альбину я и сам попал под действие ее чар. Разлука с ней будет для меня не менее болезненной. Поэтому я выполню условия нашего договора в полной мере. Теперь это — область моих интересов…

Раздался хруст. Это Бексаров сломал карандаш, который вертел до этого в руках.