— Знать бы кто, — пробормотал я.

Он посмотрел на меня внимательно.

— Ты должен знать, сынок, у многих людей больные чувства. Когда хорошо это поймешь, тебе станет легче ловить душманов. Например, любовь — святое чувство. Нет любви — нет и человека. Но если это больная любовь? То человек превращается в ревнивца, в мучителя и мученика и, наконец, в убийцу.

«Как все просто, — подумал я. — Мы перевоспитываем разум, а надо, оказывается, лечить больные чувства».

— …так и во всем остальном. Вот опять пример — сокровища Кичик-Миргафура, которые принесли так много бед тебе да и другим людям…

— Тоже больное чувство?

Старик с достоинством кивнул.

— Эти чувства, как длинные-длинные корешки, нити, стержни протянулись из человеческих душ в мир людей, зверей и бесчувственной материи. И там, где они кончаются, царит зло. Но и больное чувство — зло, похоже на кривой ржавый стержень. Сокровища Кичик-Миргафура — на конце длинного больного чувства…

— Как лечить эти чувства? Вы знаете, отец?

— Не знаю, сынок. Пророк Мухаммед думал, что вера в аллаха спасет людей от больных желаний. Но не спасла.

— На вашей памяти хоть кто-нибудь…

— Не знаю. Ты опять трудные вопросы задаешь. Давно такие никто не задавал. А я простой ювелир.

— Ну, хоп, Ахрор-ака. Вы не простой ювелир. Вы очень хитрый человек, ничего не говорите о большом зеленом камне. Ведь все ювелиры о нем день и ночь толкуют. Верно?

— О большом зеленом?

— Размеры с квадратный кирпич. Из хурджунов Миргафура.

Он опять покачал головой.

— Таких огромных изумрудных камней, должно быть, нет в подлунном мире. Не слышал я о них. Мой прадед, мир ему и покой, видел однажды в сокровищнице эмира Бухары большой камень цвета весенней травы. Величиной с кулак ребенка. И о том знаменитом камне до сих пор сказки рассказывают. Если бы у Миргафура был изумруд, большой, как кирпич, об этом говорили бы на всех базарах.

Он покопался в жестяной разрисованной коробочке, показал мне зеленый глазок величиной с зернышко маша.

— Вот мне принесли, так и то всем уже известно, того и гляди отнимут. Один человек принес, говорит, сделай красоту, к свадьбе дочери. Как стрелять перестанут, наступит время свадеб. Хороший человек принес, не бандит.

— Тот изумруд был вделан в огромную серьгу… — уточнил я, пытливо глядя на ювелира.