Но в открытом и прекрасном лице Тита была еще одна особенность, придававшая ему невыразимую прелесть. Вместе с мужественной отвагой в глубине его проницательных глаз светились часто женское сострадание и нежность, дававшая смелость просящему и ободрявшая пленного. Довольно часто появлявшаяся улыбка выражала нежность, свойственную только доброй и искренней натуре. Такое лицо бывает у людей, способных не только совершать благородные дела и великие подвиги, но и сохранять нежные воспоминания, иметь семейные привязанности, благородство, сострадание и самоотречение.

Сзади полководца, представляя с ним резкий контраст во всех отношениях, находился тот из его сотрудников, к которому он имел меньше всего доверия, но которого нельзя было отнести к числу малоспособных. Первый взгляд, встреченный Калхасом при входе в шатер, был взгляд Юлия Плацида, услуги которого Веспасиану, хотя никогда до конца не понятые, были вознаграждены назначением его на высокий пост в римской армии. Справедливейший из цезарей не мог пренебречь человеком, который помог ему взойти на трон. И Тит, хотя и угадывавший характер трибуна, вызывавший у него презрение, вынужден был отдать справедливость его отваге и воинским доблестям. Таким образом, Юлий Плацид мог с успехом играть в свою любимую игру, и все еще лелеять честолюбивую мечту с тем же упорством, как тогда, когда он интриговал в Риме против Вителлия и вступал в сделку с Гиппием, осушая кубок вина за успех в убийстве императора.

Отставной начальник бойцов был, в свою очередь, в шатре уже не как простой учитель гладиаторов, а как начальник отряда, заслужившего своей отвагой имя, приводившее в трепет осажденных. После убийства Вителлия армия гладиаторов образовала войско наемников во главе с Гиппием и предложила свои услуги новому императору. Под зловещим именем «распущенного легиона» эти отчаянные люди прославились выполнением всех тех предприятий, какие неблагоразумно было возлагать на регулярные войска, и завоевали себе небывалую славу во время осады, по самому существу своему представлявшей много случаев для обнаружения неукротимой отваги. Даже в шатре полководца их начальник заметно выделялся блеском лат и одежды, но хотя его осанка была по-прежнему гордой и мужественной, однако лицо его казалось исхудавшим и озабоченным, а борода сильно поседела. Гиппий отважно попытал свое счастье в крупной жизненной игре и остался в выигрыше. Но, казалось, теперь ему было не по себе и он был не более доволен, чем те, кто проиграл.

Около него стоял Лициний – солидный, спокойный и решительный вождь десятого легиона, любимый советник Тита и гордость всей армии. Он испытал в жизни все, у ног его были все жизненные преимущества, все триумфы, и он – увы! – слишком хорошо знал им цену.