Шурик горячо трясет руку Саахова, затем быстро направляется к двери.

– Товарищ Шурик! – Саахова осеняет спасительная идея. – Зачем в милицию? Не надо этих жертв! Прямо к прокурору. Он все поймет…

Шурик и Саахов поднимаются на крыльцо дома. Дверь распахивается широко и радушно. За ней – шум, дым и звон пира. На пороге Шурика и Саахова встречают добродушный хозяин дома и члены его семьи.

– Дорогие гости, добро пожаловать! – радостно приветствует он пришедших, держа большой рог с вином.

– Скажи, Марим, прокурор у вас? – спрашивает Саахов.

– У нас, у нас, все у нас, весь город у нас, только вас ждали. Вина дорогим гостям!

– Нет-нет, спасибо, я не пью, – слабо защищается Шурик. – Нам бы прокурора…

– Отказываться нельзя… – шепчет Саахов. – Кровная обида.

Гостеприимные хозяева подхватывают Шурика под руки и увлекают в дом. Саахов с удовольствием следует за ними, предвидя дальнейшее развитие событий.

Вскоре он выходит из дома и, настороженно оглядываясь, звонит по телефону-автомату:

– Райбольница, да?.. Приезжайте, пожалуйста, немедленно на улицу Гоголя, сорок семь…

Да, дом Капитанаки… Да-да, где именины… С одним из гостей совсем плохо… Немедленно, прошу…

Два санитара в белых халатах выносят носилки, на которых возлежит Шурик, как одалиска.

Глаза его закрыты, он томно бормочет нечто нечленораздельное. Товарищ Саахов безошибочно рассчитал: Шурик действительно мертвецки пьян.

Санитары ставят носилки в санитарную машину. Любопытные гости и прохожие наблюдают и комментируют:

– Он еще песню поет, да.

– Что случилось?

– Человек немножко много вина выпил, ничего не случилось…

Саахов сообщает женщине-врачу симптомы болезни:

– Вы понимаете, это очень тяжелая форма заболевания. Надо спасать человека – так стоит вопрос, честное слово, клянусь! Вы понимаете, на почве алкоголизма у него появляются какие-то навязчивые идеи. Какая-то украденная невеста.