— Может быть, диверсанта высадили в первую ночь? — вмешался Арнис.

— Маловероятно. На это не пошел бы водитель лодки, у них каждый прежде всего дрожит за собственную шкуру.

— Подходит вечер второго дня, лодка стремительно приближается к берегу, высаживает диверсанта или диверсантов, развив максимальную скорость, снова исчезает в нейтральных водах. На обратном пути ее замечают пограничники, — сказал полковник.

— Товарищ полковник, — начал капитан Гайгал, — если к вашей гипотезе прибавить эти таинственные сигналы, то картина становится еще интереснее. Диверсант высаживается где-нибудь на северовидземском побережье. Пытается связаться со своими. Через некоторое время переезжает в Ригу или же на Рижское взморье, старается возобновить или продолжить связь. Вывод: диверсанта надо сегодня искать в Риге или же в районе Рижского взморья.

— Согласен, — подтвердил полковник. — Пока у нас других, более конкретных фактов нет, мысль эту следует считать правильной.

— Это, кажется, не легче, чем найти иголку в стоге соломы, — не сдержался Арнис.

— Все-таки легче, — заметил полковник, — иголка не движется, а диверсант так или иначе вынужден перемещаться и этим выдает себя.

— Старший лейтенант, и иголку в стоге соломы можно найти, если перебрать стог соломинка за соломинкой или же…

— …или же сесть прямо на иголку, — оборвал реплику Гайгала полковник. — Начнете с того, что переберете стог и пойдете тем же путем, которым шел враг: какие-нибудь следы он оставил. Желаю удачи.

Во втором часу ночи капитан Гайгал и старший лейтенант Димза вышли на улицу. В окне кабинета полковника еще долго горел свет.

— Мы могли быть в постели, по крайней мере, на час раньше, если бы полковник прямо, без обиняков, ознакомил нас с делом и поставил задачу. К чему эти рассуждения, гипотезы и всякие штуки? — протяжно зевая, говорил Арнис.

— Эти штуки были весьма полезны.

— Почему?

— Думая вслух, полковник заставил и нас думать и анализировать вместе с ним, притом, повторяя свои мысли, он еще раз проверил все «за» и «против». Мне кажется, это неплохо. Чем больше какую-нибудь мысль проверяешь, тем лучше.

Арнис ничего не возразил, только еще раз зевнул.

4

Август был-на исходе, но еще ничего по-настоящему не было сделано. Лейнасар только договорился с пятью будущими попутчиками: с Риекстинем, который ехал вместе с женой (ей, правда, об этом еще ничего не было известно), с Вилде, с женой Герцога Екаба и женой фашистского прихвостня Себриса. Риекстинь обеим написал хитро составленные письма: одной — в Рундальскую волость, Бауского уезда, другой — в Трикатскую, Валкского. Обе прибыли в Ригу в разное время. Из коротких бесед с ними Лейнасар ничего путного для себя не извлек. Обе «трудно жили» и не могли ничего рассказать о том, что делалось в деревне. Зато обе были готовы хоть сию минуту ехать за море, к мужьям.