Дом посреди самого сада, хлев чуть в сторонке, тут же и навес для дров. В хлеву когда-то стояла корова. Теперь старухе тяжелая работа не под силу. С нее хватит и свиньи, кроликов и восьми гусей. Для них за хлевом отведен маленький, похожий на ящик загончик. Меньше будут двигаться, больше жиру нагуляют, рассуждали старики. Дом сторожили четыре большие овчарки; каждая привязана перед своей стороной дома и бегает, волоча за собой цепь по протянутой в воздухе проволоке. Живым мимо них чужому не пройти.

Несколько дней подряд Лейнасар задабривал этих зверюг колбасой и другими лакомствами, и вскоре те при виде своего добродетели только тихонько скулили.

Лейнасара поселили в комнате Алексиса. В ней ничего не изменилось, с тех пор как Алексис ушел в шуцманы. Покрытый льняной скатертью стол, железная кровать под пестрым одеялом, книжная полка с несколькими школьными учебниками и патефоном, на стенах добрая сотня»фотокарточек киноактрис и киноактеров, в углу возле печки — велосипед без покрышек. Велосипеду Лейнасар обрадовался, починит и будет ездить, не придется большие расстояния пешком бегать. От этой комнаты ближе всего к забору; если постучат, то услышит и без лишнего шума проведет к себе мимо собак.

После того как Лейнасар в первый вечер выложил все, что знал об Алексисе, немало, конечно, приврав при этом, чтобы расположить к себе стариков, они заговорили о плате за квартиру и стол. Старуха в разговор не вмешивалась, только нашептывала что-то старику на ухо.

Наконец старик потребовал пятьсот рублей в месяц, кроме того — отдельно на мясо.

— Но я ведь друг вашего Алексиса! — воскликнул Лейнасар.

— Потому так дешево и пустили вас.

Было ясно, что торговаться не имеет смысла. Пришлось согласиться. Когда Лейнасар, слегка запинаясь, сказал, чтоб о том, что он тут живет, никому не говорили, и что ему лучше с милицией дела не иметь, старики опять зашушукались и выдвинули новые требования. Коли так, то надо построже за домом следить, и накинули еще пятнадцать рублей в месяц на содержание собак.

2

На следующее утро, часов в семь, собаки залились страшным лаем — цепи гремели, проволока визжала, колья качались. Лай овчарок сливался в сплошной жуткий вой. Когда Лейнасар выбежал на двор, там, прижимаясь к калитке и весь дрожа от страха, стоял Вилде.

Лейнасар с трудом успокоил собак и провел Вилде в дом. Вытирая холодный пот, старик опустился на стул. Лейнасар подал ему воды в помятой жестяной кружке.

— Видите, как получается, — обретя кое-как дар речи, пожаловался инженер, — дашь черту палец, он и руку откусит.