Пакалн и в самом деле был бы находкой. «А может, Вилде болтает? Пакалн уже на свободе?!» — рассуждал Лейнасар, растянувшись на кровати Алексиса. Петериса Пакална он знал хорошо. Вместе работали на «Телефункене». Не моргнув глазом тот один выпивает три бутылки коньяку, а потом с шестидесяти шагов бьет из пистолета без промаха по пустым бутылкам. С советской властью у него большие и сложные счеты еще с 1919 года. Воевал у фон дер Гольца против красной Риги, потом был офицером буржуазной армии. В 1940 году куда-то скрылся. Пришли немцы. Сперва заделался начальником на «Телефункене», потом ушел в легион, командовал ротой, дослужился до капитана. После капитуляции удрал в Швецию. Боясь осложнений с Советским Союзом, шведское правительство интернировало бывших военнослужащих немецкой армии. Среди них было и много латышских легионеров. Лейнасар с Пакалном даже обменялись несколькими письмами, вспомнив о знакомстве на «Телефункене». В прошлом году поднялся страшный переполох. Шведское правительство заключило с Советским Союзом соглашение о реэвакуации советских граждан, служивших в немецкой армии и удравших за границу. О господи, какой вой поднялся в кругах латышских эмигрантов, когда соглашение распространили на интернированных в Швеции латышских легионеров. Легионеры в лагере объявили голодовку. Несколько офицеров, виновных в массовых убийствах мирного населения, с перепугу покончили с собой. Предприимчивые эмигранты принялись за организацию побегов легионеров в Америку, но из этого, конечно, ничего не вышло. На этом и весь шум затих. Вскоре некоторые из реэвакуированных выступили по рижскому радио, заявив всему миру о том, что никто не собирается их расстреливать или вешать и что им, наоборот, помогли устроиться на работу, начать честную жизнь.

К тем, кто больше всех брыкался, не желая вернуться в Латвию, принадлежал и Пакалн. Он даже обратился в американское и английское посольства, прося их вмешаться, учитывая хотя бы его заслуги в 1919 году. Но в то время готовились материалы к Нюрнбергскому процессу, и посольства притворились глухими.

«Выходит, что и Пакална устроили на работу. Ничего, — решил Лейнасар, — сколько волка ни корми, все равно в лес смотрит».

На другое утро, когда старый Гоба собрался на рынок с яблоками, Лейнасар дал ему денег, попросив купить на обратном пути бутылку коньяка. Без коньяка к Пакалну идти не имело смысла. Из трезвого Пакална слова не вытянешь.

Бывший капитан Пакалн жил у своего младшего брата, который после скитаний по разным немецким частям работал теперь учителем в 29-й школе.