Остальные вещи, кроме продуктов, бандиты спрятали у своих приспешников в усадьбе «Лидуми» Лиелауцской волости и в «Зушах» Курсишской волости. Хозяину «Зушей» в виде вознаграждения отдали велосипед стурмуйжского завмага.

Щедрые подарки обеспечили Крусту нежный прием и продолжительный отдых. Жители Салдуса, отправляясь на работу и минуя на улице 5 августа окна дома 33, не подозревали, что за красивыми занавесками на диване валяется один из самых жестоких курземских лесных бандитов.

Утром, на четвертый день отдыха, Круст, в рубашке, развалясь в удобном кресле, потягивал пиво. Неподвижным взглядом он через белые занавески смотрел в сторону Абавы. Вошла Лиза, и из кухни хлынул запах жаренной на масле яичницы. Накрывая стол к завтраку, заботливая хозяйка спросила:

— О чем ты, милый, думаешь?

— Думаю, не податься ли в окрестности Резекне. Посмотрел бы, что творится в моей округе. Убрал бы кое-кого из красных…

— В своем ли ты уме! — воскликнула Лиза, чуть не уронив тарелку. — Там ведь тебя узнают и сразу схватят. Да и чем тебе тут, в Салдусе, плохо? Никто тебя не знает, хочешь — можешь даже в кино сходить.

— Это неплохая идея. Что сегодня вечером показывают?

— Толком не знаю.

— Узнай! Вечером сходим на последний сеанс. Сбегай за газетой.

Бергман вернулась очень скоро, принесла «Циню» и еще какую-то листовку.

— Что это за листок?

— Прочитай! — взволнованно ответила Лиза. — Вся окрестность и все леса полны этими листовками. Самолет сбросил.

Круст схватил листовку и быстро прочитал. На лбу надулась толстенная жила. Он зарычал зверем, задыхаясь, схватился за ворот рубашки и разорвал ее. Швырнул листовку на пол и принялся топтать ногами, мыча при этом как разъяренный бык. Затем опустился на стул и истерично захохотал.

Круст взбесился не без основания. Листовка была адресована всем, скрывавшимся в лесах и других местах. Она призывала прекратить безнадежное сопротивление народу. Фашистам и националистам в Латвии к власти уже все равно не вернуться. Те, которые вовремя добровольно явятся в надлежащие учреждения и займутся честным трудом, спасутся от гибели и откроют себе путь в будущее. Листовку подписали бывший майор полиции и министр-президент Лапинь и все пятнадцать бандитских главарей, отправившихся недавно в Ригу, на встречу с иностранным резидентом.

— Я же говорил, я же говорил! Иностранцы с улицы Стабу! Ну, погодите у меня! Пускай мне только попадется такой иностранец. Все кишки выпущу.

Листовка испортила Крусту настроение на весь день. Идти в кино он отказался. Лучше послушает радио. Но тут ему опять растравили раны. По радио несколько раз прочитали то же воззвание. Затем раздался отчетливый голос диктора: