– Цезарь мертв, – сказал Цицерон и описал то, что мы только что видели.

В воспоминаниях это казалось еще более фантастическим, чем в то время, когда произошло.

Квинт и Помпоний Аттик сперва слушали нас с недоверием, а после возликовали, что диктатор убит. Аттик, обычно такой утонченный, даже исполнил короткий скачущий танец.

А брат Цицерона спросил:

– Ты действительно понятия не имел о том, что надвигается?

– Ни малейшего, – ответил Марк Туллий, – Наверное, они намеренно от меня это скрывали. Мне полагалось бы оскорбиться, но, честно говоря, я чувствую облегчение, что меня избавили от тревог. Это требовало куда больше храбрости, чем у меня когда-либо было. Явиться в Сенат, пряча клинок, выжидать все время, хранить хладнокровие, рисковать быть убитым сторонниками Цезаря и, наконец, глядя тирану в глаза, вонзить кинжал – признаю, я никогда бы не смог этого сделать.

– А я бы смог! – заявил Квинт.

Марк Туллий засмеялся:

– Ну, ты более привычен к крови, чем я.

– Но все-таки – не испытываете ли вы жалости к Цезарю, просто как к человеку? – спросил я у всех троих, а потом обратился к Цицерону: – В конце концов, прошло всего три месяца с тех пор, как вы с ним вместе смеялись за обедом.

Мой друг недоверчиво взглянул на меня.

– Меня удивляет, что ты об этом спрашиваешь. Наверное, я испытываю то же самое, что испытывал ты в тот день, когда получил свободу. Не важно, добрым господином был Цезарь или жестоким: он был господином, а мы – рабами. Вот во что он нас превратил. А теперь мы стали свободными. Поэтому давайте не будем говорить о жалости.

Он послал секретаря, чтобы тот, если сможет, выяснил, где находятся Брут и другие заговорщики. Человек этот вскоре вернулся и доложил, что они, по слухам, заняли верхнюю часть Капитолия.

– Я должен немедленно пойти и предложить им свою поддержку, – сказал Цицерон.

– Благоразумно ли это? – спросил я. – При нынешнем положении вещей ты не несешь ответственности за убийство. Но, если ты пойдешь туда и публично продемонстрируешь солидарность с ними, сторонники Цезаря могут не заметить, как сильно ты отличаешься от Кассия и Брута.

– Пускай. Я собираюсь поблагодарить людей, которые вернули мне свободу.

Остальные согласились с этим, и мы, все четверо, немедленно отправились в путь, взяв нескольких рабов для защиты, – по склону Палатина, вниз по ступеням в долину и через дорогу Югария к подножию Тарпейской скалы.

Воздух был странно неподвижным, вялым из-за надвигающейся грозы, и оживленная улица, обычно забитая запряженными быками повозками, была безлюдной, не считая нескольких человек, бредущих в сторону форума. У них были ошеломленные, озадаченные, испуганные лица. И, если кто-нибудь искал предзнаменований, ему достаточно было посмотреть на небо. Громады плотных черных туч как будто давили на крыши храмов, а когда мы начали подниматься по крутым ступеням, послышался треск грома.