Цицерон заслужил такие же аплодисменты, как и Антоний, и Долабелла немедленно выдвинул предложение амнистировать всех, принимавших участие в убийстве, и настоятельно посоветовать им явиться в Сенат. Только Эмилий Лепид был против: я уверен, что не из принципа – Лепид никогда не был человеком принципов, – а скорее потому, что видел, как от него ускользает шанс стяжать славу. Предложение утвердили и на Капитолий отрядили гонца.

Во время перерыва, пока снаряжали посланца, Марк Туллий подошел к двери, чтобы поговорить со мною. Когда я поздравил его с речью, он сказал:

– Я появился тут, ожидая, что меня разорвут на куски, а вместо этого оказалось, что я тону в меду. Как думаешь, в чем заключается игра Антония?

– Может, тут нет никакой игры. Может, он ведет себя искренне, – предположил я.

Оратор покачал головой.

– Нет, у него есть план, но он хорошо его скрывает. Он определенно куда хитрее, чем я считал.

Когда заседание возобновилось, оно вскоре стало не столько дебатами, сколько торговлей. Сперва Марк Антоний предупредил, что, когда вести об убийстве достигнут провинций, особенно Галлии, это может привести к широкому восстанию против римского правления.

– В интересах поддержания сильного правительства на время чрезвычайной ситуации я предлагаю, чтобы все законы, провозглашенные Цезарем, и все назначения консулов, преторов и губернаторов, сделанные до мартовских ид, были утверждены Сенатом, – сказал он.

Тут Цицерон встал.

– Включая и твое собственное назначение, конечно?

Антоний ответил с первым намеком на угрозу:

– Да, явно включая и мое собственное… То есть если ты не возражаешь.

– Включая и назначение Долабеллы твоим соконсулом? Насколько я припоминаю, это тоже было желанием Цезаря, пока ты не пресек это назначение с помощью своих предзнаменований.

Я посмотрел через храм на Публия Корнелия, внезапно подавшегося на своем месте вперед.

Для Антония это явно было горьким лекарством, но он его проглотил.

– Да, в интересах единства, если такова воля Сената – включая и назначение Долабеллы.

Марк Туллий продолжил нажимать на него:

– И, следовательно, ты подтверждаешь, что Брут и Кассий и дальше будут консулами, а после – губернаторами Ближней Галлии и Сирии и что Децим пока возьмет под начало Ближнюю Галлию, с двумя уже предназначенными ему легионами?

– Да, да и да.

Раздался удивленный свист, несколько стонов и аплодисменты.